мама никогда не врет

в море отражались тяжёлые лиловые облака, которые обычно приносят череду холодных дождливых дней. солнце заходило за горизонт и окрашивало все вокруг в непонятный сиренево-розовый цвет. волны размеренно бились о берег.
на мне была бежевая панамка с какой-то надписью на боку и плавки ярко-синего цвета. я копался в песке и мелких камушках, подставлял руки под брызги воды и собирал себе в карман самые красивые ракушки.
там, дома, меня ждала девочка, которую я любил. соседка с которой мы играли во дворе. я знал, что я, конечно же, л ю б л ю ее. так мне сказала мама. она говорила, что если ты готов пожертвовать ради кого-то самым дорогим, что у тебя есть, то это называется л ю б о в ь. и маму я, понятное дело, любил больше всех. но девочка. это что-то другое.
для неё я и собирал ракушки в карман плавок. я хотел привезти кусочек моря, кусочек дождливых облаков и розового заката.
самое дорогое, что было у меня на тот момент.
самое дорогое, что было у моря.
кожа на моих руках скукожилась от влаги, когда меня позвала мама. она была особенно грустной. глаза ее ярко блестели, а волосы растрепались на лёгком ветру. от нее пахло морем, соленые капельки были видны на её щеках, как бывает, когда брызги от волн разлетаются и оседают на всем вокруг.
мама была поразительно красивой.
- я люблю тебя, - сказал я ей. она улыбнулась и я понял, что я готов отдать ей все, что у меня когда-либо было. я подумал, что именно это чувствуют люди, которые любят друга.
поздно ночью мы уже ехали домой. я был очень взволнован и долго не мог уснуть. перед моими глазами стояла девочка-соседка с самыми красивыми ракушками в руках. в машине пахло мамиными духами. я спросил у нее:
- как ты думаешь, она меня ждет?
мама сразу поняла, о ком я. ей никогда не нужно было объяснять о чем я говорю.
- нет.
- что нет?
- не ждет, - ответила мама. она не смотрела на меня, она смотрела только на дорогу.
я достал из кармана ракушки и уставился на них, как на что-то волшебное. я не отрывал от них глаз.
- она переехала, - опять сказала мама. она никогда не врала. даже когда было слишком больно. когда папа погиб, она сразу сказала мне. как будто я взрослый. как будто я могу принять жизнь такой, какая она есть.
я увидел, что мамины косточки на пальцах побелели из-за того, что она так сильно вцепилась в руль. я посмотрел в окно, где мимо меня проскакивали фонарные столбы и тянулись длинные полосы проводов. мне в ладонь впивались острые уголки от ракушек, но я делал вид, что мне не больно.
мне совсем не больно.
- не бери в голову, - сказала мама. -если бы она любила тебя, так как ты ее, то она сказала бы, что больше не приедет. видишь, она не сказала. а зачем отдавать себя людям, которые тебя не любят так, как ты их?
я открыл ладонь и еще раз посмотрел на ракушки. они переливались в полутьме. неожиданно машина подскочила на кочке и я не успел сжать ладонь. ракушки со стуком рассыпались по всей машине. я собрался было отстегивать ремень и лезть за ними, но мама, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, сказала :
- оставь. я соберу их сама.
я кивнул и отвернулся, чтобы смотреть в окно.
мама никогда не врала. даже когда было слишком больно.