Быдло

Меня однажды в наказанье
Бог с быдлом свел - что твой «Му-Му»…
За дачу сложных показаний
Тот как-то угодил в тюрьму.

Провел в тюрьме всего лишь годик,
Но в волосах завел колтун…
Обрили так, что лысый ходит
В жару и зимний колотун.

Ни от тюрьмы, ни от болезней
Не зарекался никогда…
На головной свой мозг, болезный
Стал жаловаться иногда.

В палату шесть определили,
Лечился, где «Наполеон».
Всего за месяц пол сменили -
Теперь «Тамарой» звался он.

Вот до чего доводят быдло:
Не нервы - проводов моток…
И до того всем жизнь обрыдла,
Что каждый Грозным стать готов.

Я, ладно, болен менингитом,
А вот соседа занесло…
Служил Екатерине гидом
В Париже - кажется, Дидро.

Куда же смотрит медицина,
Безенчуки, правовики!?
Глядишь, заявится к нам Цинна -
Что делать будем, мужики?

Я осуждать ребят не волен:
Ребята тоже хочут есть…
Был с Меньшиковым, будто, в доле
Сосед мой по палате шесть

И звался он Петром Великим,
А все величье - между ног,
И, вроде бы, не шитый лыком
И пальцем сделан быть не мог.

Еще сосед – крепыш, но с кепкой,
С башкирской кровью, но не тать
Какой-нибудь, и очень липкий:
Все деньги норовят пристать.

Забытых предков тени бродят
По этажу и по двору
И речи умные заводят,
Как будто, но не ко двору:

Меньшевики, какой-то гоблин,
Эсеры, либерал, кадет,
Борец за жизнь, любитель воблы,
А жизни не было, и нет.

Облазил Сербского дом «быдло»,
«Канатчикову дачу» всю,
И вдруг ему так стало стыдно,
Что жизнь его под хвост вся псу, -

Так стало стыдно, что всю правду
Он - хрясть начальнику на стол:
- «Хотел сермяжную? Я рад бы,
Да ты услышать не готов».

А правда в том, что ни кадило -
Холоп он, мэр иль бомж на дне -
Стремится к власти каудильо
В больнице, наяву, во сне…

«Жизнь удалась, - мне молвил «быдло», -
Хоть Куршавель, хоть Эль-Риад»…
Так со своим суконным рылом
Он угодил в калачный ряд.