Мне бы живых стихов...

Сколько живых стихов у мертвых поэтов,
И сколько мертвых стихов у живых при этом.
Сколько гладких строк, здесь хорей, здесь ямб,
Они ровнее, чем у трупов линии кардиограмм.
Мне не нужны стихи, выстиранные в химчистке,
Мне не нужны стихи, вылизанные, как чьи-то киски.
Стихи должны не ублажать, а возбуждать к атаке,
Как кости, вырванные из пасти голодной собаки.
Я не хочу стихов с осторожной рифмой,
В которых нет подводных камней и рифов,
В которых не слышно колдовских голосов сирен,
Навек берущих в свой темный плен.
Стихи должны быть, как руки, чтобы обнять убогих,
А задравшим носы – как плевки под ноги,
Разбитым сердцам – как пакеты с клеем,
Их все равно уже ничем не склеить.
Я не хочу слушать беспочвенные стихи,
В которых нет смысла и собственного мнения,
В которых нет женской неудовлетворенной тоски
И грубой силы мужского семени.
Мне не нужны стихи, которые по имени меня не зовут,
Которые не бьют меня по лицу, чтобы привести в сознание,
Которые не одурманивают, не трогают, не пристают
И не вызывают никакого желания.
Стихи должны языком касаться ушей,
Как смычком по струнам скользит по нервам,
В глаза бросаться, как засосы на шеях,
Как юбки задранные ветром.
Я не хочу стихов, не вызывающих жажду во мне.
Стихи, написанные на сухой бумаге,
Должны каплями пота стекать по спине,
А не сохнуть в столе без человеческой влаги.
Они должны звучать, как орущие ведьмы в огне,
Как дыхание жаркое в переполненном клубе,
Как шум крови бушующей в бунтующей голове,
Когда тебя в туалетной кабинке лихорадочно любят.
Я хочу, чтобы вслух мне такие стихи читали,
Кричали и плакали, размахивали руками,
А я бы смотрела на обручальные кольца на их пальцах
И видела пляшущие круги перед глазами.
Я хочу стихов, в которые можно войти, как в соленое море,
Израненной и изрезанной остротой углов
Предметов из темной комнаты, где мы с тобою,
Были заперты и пытались на ощупь найти любовь.
И я самой себе мертвым кажусь предметом,
Кровососущей музой, суккубом снов.
Мне бы живых стихов, мои проклятые поэты,
Мне бы живых стихов…