На батарее Раевского

Стоя на батарее Раевского.


Стоит курган Раевской батареи,
На поле Бородинском бастион.
Теперь трава,да старые траншеи,
Но гул сражений ещё помнит он.


Он помнит громы орудийных сотен,
Как помнит боль и мужество солдат.
Из долгой памяти его-полотен,
О подвиге написаны сто крат.


И вот стоЯ над полем славы русской,
Я вижу,как сквозь толщу двух веков.
Ряды пехоты доблестной французской,
Идут под холодом стальных штыков.


Под градом пуль,огня,в дыму разрывов,
Идут непобедимые полки.
В печатном шаге бравых батальонов.
Живой стеной на русские штыки.


Строй русских гренадер силён и страшен.
Стоит на склоне тёмною стеной.
Его огонь губителен и бешен,
Сметает роты смертною косой.


С утра метали ядра и гранаты,
Мешая землю с кровью пополам.
Европы всей отборные солдаты,
Идут на штурм ступая по телам.


В картинах боя,генерал Ермолов,
Возглавив отходящие полки,
Идёт в  строю средь первых гренадеров,
Воздев клинок-ВПЕРЁД! УРА! В ШТЫКИ!


Ведёт туда,где ярость рукопашных,
Срок жизни по смертельному кольцу,
В метели огненной ряды отважных,
Сражаются,сойдясь лицом к лицу.


А с рубежей на против,лезут танки.
Вновь могучий враг в стремлении горд.
Калёным градом пули и осколки.
Встаёт над полем сорок первый год.


И снова рвётся на Москву Европа.
Идут в упорной наглости полки.
Волнами крови нового потопа,
Бросаются на русские штыки.


И снова бьются насмерть батальоны,
В прицелы видя чёрные кресты.
В крови и ранах батареи склоны,
Стоят щитом красавицы Москвы.


Десятки лет над полем боя тихо,
Ровняет шрамы свежая трава.
Хранит земля схороненное Лихо,
Стоит убережённая Москва.


Зарыты громы давних тех сражений,
Лишь только в глубине души набат.
Я сын послевоенных поколений,
Ты мой земной поклон прими солдат.


  В.Деев.