Ночь больна людьми

Ночь больна людьми.
У ночи в распоротой и на скорую руку сшитой проводами электропередач груди -
Незаживающие язвы фонарных частоколов,
На которых пустые головы перебирают губ клейкими слепнями.
Ночь умащивает веки снегом непросыпанным, глотает таблетки полной луны -
Не помогает.
Она отравлена миазмами людских сновидений, она связана чёрными бинтами шоссе, по которым движутся тромбы машин.
У неё нет сил - только лунные таблетки в полуопустевшем флаконе, которые горчат и растворяются в звёздной слюне.
Она пытается отвлечься - листает глянцевые журналы городов.
По страницам чёрными загогулинами проползают люди.
Между строчек - снежные пустоты, в которые вморожены их сны.
Подъезды тянут ночь за пальцы, обгрызают ей ногти мышиными зубами,
Лакомятся её лунными лейкоцитами -
В пустоте цирка универсума ночь - как дежурная медсестра -
Щиплет корпию снов, перетряхивает градусники небоскрёбов, ядовито мигающие ртутью подземных парковок.
Локти её врезаются в деревянный стол леса - за лесом проплешина лётного поля - самолёт врывается в плоть ночи, оставляя синяки на серебре кожи.
Где-то на чердаке мальчик-гот, завернувшись в боль ночи, как в шерстяное одеяло, спутав волосы с пересохшими от бессонницы и одиночества губами - пирсинг, простуда, ссадины - распускает мысленно красную пряжу с запястий в темноту -
И представляет, как он уведёт всех людей - из города - из ночи - из мира - играя на чёрной флейте, вырезанной из дерева виселицы - как люди пойдут по червивому мосту над пустотой - и он проломится -
И в этом городе не останется никого, кроме - него и ночи, которая наконец-то отдохнёт -
А он будет сторожить её
Покой - и наигрывать колыбельные серебряным крысам звёзд.
Иногда он хочет чтобы мир вывернулся наизнанку - как кожаная куртка, жадно обглоданная жизнью,
Как сон, который входит на чердак и топчется над головой, дымя в лицо цигарками -
Призывая заснуть и ни о чём не думать -
Точно в корабельном трюме - качаясь на горловых спазмах ночи,
Которая глотает очередную лунную таблетку, трёт глаза -
А люди прогрызают ходы под её кожей, сновидят и капают из недокрученных кухонных кранов проржавленными мыслями.
Мальчик-гот не спит - щупает пирсинг на губе шершавыми пальцами, дышит ночью - как в респиратор - отгоняет сон битыми стёклами широко раскрытых ночных глаз.
Ночь приходит к нему - и отдыхает у его ног облезлой чёрной кошкой.
Она тяжело дышит, подрагивая аритмично боками.
Луна растворяется в розовом лимонаде рассвета. Ночь спит.
Мальчик-гот рассматривает красно-белую штопку на запястьях -
Улыбается - и сворачивается эмбрионом под сердцем ночи, уснувшей на дне чердака.