Душа чудесного искала

День угасал. Предметы теряли свои привычные очертания и растворялись в сумраке надвигающейся ночи.
Белым оставался лишь снег, искрящийся и переливающийся всеми цветами радуги от падающего на него света фонарей, света, льющегося из окон домов, освещающего на миг белое пространство перед собой.
Зима казалась вечной, и люди привыкли к ней, лишь изредка среди привычных мыслей и забот, оглядываясь на её сурово-торжественную красу.
Каждый вечер они возвращались с работы домой, машинально пересекая привычное пространство, перебрасываясь дежурными фразами со встречными знакомыми. На их лицах дрожала заученная маска-улыбка, и душа, подавленная непомерной тяжестью забот, задыхалась в плену однообразия и серости бытия.
Никто не хотел выпускать её из плена, боясь нарушить привычный образ жизни, сойти с накатанной колеи привычек и условностей, созданных неписанными правилами человеческого общежития. Каждый боялся сказать не то, не желая показаться странным и вызвать косые взгляды.
Принцип стадности действовал безотказно, умело подавляя всё лучшее, что ещё оставалось в людях. И оно постепенно умирало, так и не найдя выхода в светлых помыслах и свершениях.
Только оставаясь наедине с самими собой, и то не часто, люди приоткрывали заветную дверцу, выпуская из плена исстрадавшуюся душу. И тогда их начинала мучить тоска о чудесном, которым должна была наполниться их жизнь, чему она была предназначена с рождения.
Но это длилось лишь мгновение, для многих даже неосознаваемое, и снова начиналась суета сует. А душа продолжала томиться под всё возрастающим грузом житейских проблем, мечтая поскорее вырваться и унестись в иные светлые чудесные миры.