Карты игральные вон!

Пьяные заполнили купе,
И среди табачных всхлипов дыма
Карточный угар свой гимн запел,
С хлопанием, вскриком препостылым.

Забубенный туз побит... и кем же?
Кто у власти, кто козырным стал.
Чья цена – «шестерка», как и прежде, –
Князь из грязи, голь и нищета.

Цвет червей – прообраз жуткой муки,
От укусов вечного червя.
Вини – знак вины, связавшей руки.
Кто поймет и отбежит, скорбя?

Божий враг измыслил эти карты,
«Шубу» снять, и выжечь шесть и шесть,
Список жертв на сотни длинных хартий,
И всегда: подделка, пьянка, месть.

Вот валет, слуга капризной дамы,
Призванный, как паж, ее беречь.
Он же, что ни есть, из самых самый,
Совратив,  покрыл до голых плеч.

Всё в игре и гнусно и презренно,
До бесстыдства повторяет жизнь:
Крик коварства, торжество измены,
Всех побитых подминает вниз.

Охают семерки и десятки,
Преданы надменным королем.
Клином клин, за взяткой снова взятка,
И в конце остаться дураком.

Крик азарта поднимает брови,
Эполеты, дамские шелка.
Среди дыма рдеет запах крови,
Выворачивает рвотой кошелька.
 
Но в руке, козырный, непобитый
Туз крестовый и рецидивист.
Обобрать, бежать...  навеки квиты..
«Кто в очко?!» –... и вновь раздался свист.
22.10.1983. Поезд Балашов – Тамбов.