Я смотрел в озёра зеркальные

Я смотрел в озёра зеркальные - озёрами глаз своих полночных -
И спрашивал своё отражение - чего же оно всё-таки хочет?
Глаза его были затканы печалью - колючей, совсем не божественной -
И оно повторяло - механически, зеркально - все мои невольные жесты -
Оно хмурило брови - отчаянно, по-детски, кусало губные ягоды -
И само не  знало - откуда? - что ему - и мне - в мире надо -
Чёрным пламенем был выточен взгляд его, белым шёлком скулы обтянуты -
В нём было что-то ядовито-беспощадное, подёрнутое робостью туманной -
В нём были - чёрные провалы в иноземное, которые глазами в меня впивались -
И я терял опору - и за ним я проваливался в бездну зазеркальную -
Где кролики - чёрные, не то, что у Алисы - с её голубоглазым англиканством -
Где ножами алыми скребутся кулисы по коже моей атласной -
Где цирковые пируэты совершают отражения от отражённого -
И башни трясут дождевыми плащами - кислотными - с плеч донжонов -
И кровавые уста короля, которого я видел во сне на рассвете,
Отпечатаны шрих-кодами на пальцах актёров, играющих в созданной им пьесе -
И моё отражение меня заполучило - затянуло за волосы в воду -
И теперь я покоюсь в лилии могилы - и вряд ли получу свободу -
От этого мира - но он проникает под кожу, впиваясь незаметно -
И вызывает из меня Кая, белолицего мальчика смерти,
И я понимаю, что так было суждено мне - и именно так, а не иначе -
И отражение слезами чёрными - фальшивыми - в пудренице плачет -
Язык, кривляясь, всему миру покажет, меня пародируя безбожно -
И это ведь было уже однажды - я несколько жизней прожил
В этом театре - а после - из проруби вырвался в иное измерение -
Но ждали меня собратья актёры на устланной кровью сцене -
Ждали, считая по пальцам отточенным и по чёткам с черепами и глазницами
На сколько спектаклей, представленных ночью, мне не удалось явиться -
Сколько раз раскрывалась рана кулисная - меня не дожидаясь  -
Судили актёры, рядили актрисы, гуляя по променадам
Ада - театральные звонки капелью вгрызались в височные изломы,
А я пребывал в человеческом теле - вдалеке от родного дома -
От мира, где зачаты мои ипостаси, где шляпы мои багровеют
В чёрной церкви - на иконостасе - там же, где театр - левее -
Дорога петляет между древесных костылей - лиц лиственных -
Я возвращаюсь - presto, presto - шелестят кистями кулисы,
На меня натянет сюртук кто-то, другой наложит грим мне -
Кого я играю - неважно, к чёрту, не имеет значение имя -
Главное - в зеркале - я, любезный - ни с кем нельзя перепутать
Это порождение адской бездны, этого принца и плута -
Беретный мазок взвивается над гривой - завитой - и всё готово -
Улыбка вычерчена алым - криво - в руках перчатки - как повод
Коня белого - блед - не так ли - бред в голове горячечный -
Я отправляюсь играть в спектакле - отражение снова плачет -
И дурачится - хоть зеркала завесить - как в доме покойника -
Сколько лет тебе, мальчик, мой? Сто или двести? Пора бы уже достойно
Вести себя в этом общественном месте - на сцене, тебе предложенной -
Смотри - сам господин чёрной смерти сидит в императорской ложе -
И смотрит - а ты так бесстыден и развязен - зачем ты вообще вернулся?
Я обрываю шипящие фразы, грызущие залпы пульса
Под кожи сахаром - белое - вена - синеет и бьёт в набат свой -
И вот я снова - на этой сцене - в этом театре адском -
В своём - он мне - и таким же - подарен - а кем - говорить не следует
Всуе - и я в лихорадочном жаре ощущаю огонь победный -
Сердце гонится по перелескам - тела - волком охотничьим -
И я актёр - к тому же известный - этой ликующей ночью -
Люстры милостиво склоняют золотые локоны - к сцене -
А отражение за зеркалами скачет, как оглашенное -
Его и правда ведь огласили перед чёрным крещением -
Мы присягаем проклятой вере - ждём расстригу-священника -
В этом аду театрально-напыщенном, в этом кулисном мороке,
Где вместо библий - «Антихрист» Ницше зачитан всеми актёрами -
И каждая строчка подчёркнута ногтем, и каждая - в пульс проникла -
И мы изгаляемся - в каждой ноте треклятого адского ритма -
Трезвучия дьявола - триединство - не то, а другое, наше -
И я окрещён - коронован принцем - и в чёрный мой дух раскрашен
На витражах заброшенной церкви, где ворон алтарь присвоил,
И где собираются дети смерти пролить и отведать крови -
И где чёрный бархат крошится мраком, с икон облезает сера -
Я буду актёром - двояким - всяким - но я не предам своей веры
Изгнанников - чёрных - детей подземных - которые мне родные -
Которые шли за безногим змеем и взяли иное имя -
А крылья свои окунули в смолы, рога, смеясь, примеряли -
И был наш мир сатанински весёлым в своём горящем начале -
И этот театр - он рос из вены, которую мы распороли -
И каждый его поливал - и звенья слагались - и наши роли
Входили в нас - как стилеты в ножны - и рассекали судьбы -
И каждый все роли и жизни прожил - а то ли ещё скоро будет -
На новый сезон готовы афиши, клокочут недра театра -
И мы подбираем что-то из Ницше - или, скорее, из Сартра -
И я - Орестом, Калигулой или - кем-то ещё - подобным -
Рву чёрные путы своей могилы и восстаю из гроба -
И я чеканю калёные строки - орехи на зубьях острых -
Я - чёрный мальчик, я вечно жестокий, я адского зла апостол -
Смотрите все - ведь у нас премьера уже на носу горбатом -
И курят над сценой жасмин и серу актёры-аристократы -
И кто-то Камю небрежно листает, смеясь над Сизифовой мукой -
А кто-то играет людским крестами - как шашками - кто-то руки
Воздел к небесам в пародийной молитве - репетиция в полном разгаре,
Как клавиши, наши могильные плиты стучат под ногами - и арии
Как петухи чёрные - вуду - срываются с уст примадонны -
И я хохочу, понимая, что буду я здесь наконец-то чёрным - собой -
Возвращение стоит это - отметить! - кричит мне кто-то -
И змейкой тянется взгляд сигаретный в надменно скривлённый рот мой -
И мой берет в зеркалах дымится - как пурпурный жадный уголь -
Меня окружают белые лица - и мы узнаём друг друга -
Мы - круг один, мы бомонд из пекла, богема из преисподней -
И примадонна адская пела лишь для меня сегодня -
Мадонна в эбеновом строгом платье и шляпе - соборный купол -
Она протянула мне для объятья свои ледяные руки  -
Сказала - Кай! - А я - Королева! - ответил - пароль был принят -
И я узнавал в её адских напевах былое - но точное - имя
Своё - я его потерял ненароком в пустыне какого-то лимба -
Но я был им - серебрянооким - холодным - неумолимым -
И снег в моей сути таял - и красным он становился - в венах -
А я одевал - для боя - кирасу - во славу своей королевы -
Той белой, которая праха чернее - внутри - и не ведает жалости -
Я был её Каем - и мы вместе с нею - смеясь, людей убивали -
Какую-то Герду - дуру унылую, с лицом вечно зарёванным -
А после, смеясь, в гримёрке курили вместе с другими актёрами -
И говорили, как это весело - было - вы только представьте -
Эта Герда сама повесилась, точно в пошлом спектакле -
Вы представляете - она твердила, что любит меня до гроба -
Вот мы и послали её в могилу - а после играли оба -
Я с Королевой - в шахматы наши - чёрно-белые - над её трупом -
И были улыбкой алой раскрашены наши белые губы -
И вечность наша играла нами в лабиринте заснеженных комнат -
О, моя королева, я всё знаю! Мадонна моя, я всё помню!
Королева и Кай - сыграна пьеса - в нашем собственном стиле -
И вот теперь - мы снова вместе - как прежде - как вечно были -
И сцена нас приглашает снова - настойчиво и прельстительно -
Шагнуть за пламя кулис багровое и позабавить зрителей -
Таких же демонов - в лож ожерелье - лорнеты, алмазы, взоры -
Мы - чёрные духи в искусственном теле - искусные - мы актёры
Театра дьявола - головы выше, глаза взметаются - ястребы -
Мы все читали  «Антихриста» Ницше, мы все - во всём - с ним согласны -
И наша сцена дрожит под дробью каблучной - прожектор жарок -
Мы новые пьесы теперь разучим - для новых людских кошмаров,
И в чёрном храме - благословенны - падре-растригой адским
Мы будем курить фимиамы скверны и примерять маски
Людей - чтобы в мире играть - тоже  - неся им подарки смерти -
Увы и ах, никто не поможет тому, кто нас ночью встретит -
В витринной щели рука мерцает - как драгоценный жемчуг -
И расстаются с кровью - сердцами - овечки стад человечьих -
И мы оставим афиши театра - нашего - в небе звёздном -
Может быть, вы прочитаете - завтра - а может быть, будет поздно -
А может быть - всё будет иначе - но я одно знаю точно -
Что белый Кай - он же чёрный мальчик - на сцене нынешней ночью -
Опять - как прежде - как вечно - слава - и мне и нашей дирекции -
И опьяняется ритмом кровавым моё ледяное сердце -
И разгорается жар - кострищем, и опаляет веки,
И я декламирую строки Ницше про сущность сверхчеловека -
Про демонов - мы ведь и есть такие - мосты давно проложены -
И проступает тайное имя вязью на белой коже -
И алые звёзды в глазах пылают - и кровоточат губы -
И отражение за зеркалами - бьёт, обезумев, в бубен -
И этот мир так близок и жарок - и пахнет дурманящей кровью -
Я принесу смертным подарок - пусть они приготовятся -
И я приду - ждите, ждите - я завиваю кудри - 
Ко мне скоро явятся зрители на мой спектакль дебютный -
И сам Мессир в императорской ложе - одарит улыбкой кровавой -
И я хохочу - о, господи боже - но - поправляюсь - о, Дьявол!
О, Дьявол и тьма! Моё сердце безумно, лицо белеет от грима -
И я приму - черноту костюма - и черноту имени -
И я приму себя безоглядно - демона, не-человека -
И усмехнётся устами помадными я - в пропасти зеркала.