Я верю в разум

Рождён я в век великих потрясений.
Начавшись с войн и залпов на Неве,
Он стал эпохой нравственных падений,
Где редко кто принадлежал себе.
Убрали тех, кто создавал Россию,
Сгноили тех, кто победил царизм.
Немногие, но всё же раскусили
Под видом чисток сталинский цинизм.
Но и они легли главой на плаху,
Режим был необуздан, как босяк,
Почти что поголовно одним махом
Был уничтожен армии костяк.
Возьмите пресловутые «шарашки».
Туда загнали весь учёный свет,
Напялив полосатые рубашки,
Потребовав открытий за обед.
Творили мудрецы не за баланду,
А твердо верили: наступит день и час,
Последний час для бериевской банды,
Россия ж благодарность им воздаст.
Едва страна от «чисток» отмолилась,
Принять, пытаясь, благородный вид,
Как новою бедою разразилась
Великая из всех великих битв.
Потери были несоизмеримы,
Алтарь победы был нам тесноват,
И чтобы нам теперь не говорили,
«Отец народов» в жертвах виноват.
Ушла война, а мир, как бы качаясь,
Как стрелки на весах, опять дрожал,
Восток и Запад день и ночь держались,
Скрывая страх, за ядерный кинжал.
Казалось, мы сомкнули тесно плечи,
Казалось, грелись под одним лучом,
Во все века был мир недолговечен,
Построенный на страхе и мечом.
Прошло всего одно десятилетье,
Как затрещал Варшавский договор.
Народам не дают свободу плетью,
Насилие – позор и приговор.
Мы разругались с Венгрией, Китаем,
Чехословакию повергли в шок.
О коммунизме мировом мечтали
Пока нам клеили ярлык «совок».
Мы верили, что мы непогрешимы,
Что мы имеем право диктовать
К каким коммунистическим вершинам
Народам мира следует шагать.
С огромным опозданием узнали
Мы в слепой вере, словно впопыхах,
Что наша Родина, что наша мать родная
Опять стоит на глиняных ногах.
И снова мы стоим на перепутье,
В раздумье: быть России иль не быть.
И только президент Владимир Путин
Прервал раздумья фразой: «Будем жить!»
За восемь лет и днями, и ночами,
Вдоль, поперёк исколесив страну,
Встречаясь с беднотой и богачами,
Он объявлял небытию войну.
Забрезжил слабый свет в конце тоннеля,
Которого народ так долго ждал,
Уставший от глубокого похмелья,
Которым явно бывший вождь страдал.
Народ и раньше в трезвенниках не был,
А коль пред ним такой авторитет,
Была опасность превратиться в небыль,
То есть была Россия и вот … нет.
Не верю я в неведомые силы,
Я верю в разум, пусть отдельных лиц,
Благодаря которым край родимый,
Моя Россия не упала ниц.
Россия-мать, уставшая в раздорах,
В олигархических разборках, грабежах,
Вдруг поняла, хотя не очень скоро,
Что счастья не построишь на ножах.
Нужны совсем иные идеалы,
Но непреложным должен быть один:
Лишь тот достоин мест на пьедестале,
Кто Родине не пасынок, а сын.