Он был гвардии старший сержант

(Памяти моего отца Помазкова Ивана Александровича
посвящается)


 Польша. Висла. Плацдарм Сандомирский.
До победы ещё далеко.
Сдвинув шлем на затылок танкистский
И украдкой вздохнув глубоко,
Сидя в танке, механик – водитель
В ожиданьи команды « Вперёд!»
Ощущает, как мощный глушитель
Тишину по – над Вислою рвёт.
Птицы смолкли, как перед грозою,
Им не в радость – ни грохот, ни бой,
По реке катера бороздою
Устремились на берег другой.
И начался не бой, а сраженье,
Закипела вода в берегах.
Шли, не думая о спасеньи,
А с желаньем повергнуть врага.
Ужасающий вой над водою
Мессершмиттов и штурмовиков,
Закрывая друг друга собою,
Шли бойцы на окопы врагов.
Переправа в огне дни и ночи,
Вал за валом, победа иль смерть,
Подставляют бойцы свои плечи
Не желавшим в воде умереть.
Шли в атаку умевшие плавать,
Не умевшие - тоже « Вперёд!..»
А за Вислой стонала Варшава,
Испытавшая вражеский гнёт.
Когда битва была в апогее,
Когда думать о смерти не смей,
Танк сражен был огнём батареи,
Не дожив до победы своей.
И погиб экипаж. А могилой
Стал ему изувеченный танк.
Командир, молодой и красивый,
Был по званию старший сержант.
Лишь чуть позже, считая потери,
Под салют, возлагая венец,
Сообщили: погиб. Но не верю,
Что на Висле погиб мой отец.
Умирает надежда последней.
Навестил нашу мать лейтенант
И дополнил под записью прежней:
Он был Гвардии старший сержант.
Не осталось надежд и сомнений,
Трое суток без памяти мать…
Нам не надо побед и сражений,
Дайте жить нам, а не выживать.