Исповедь солдата

Год 1941-й. Дубосеково. 118-й километр от Москвы.

Он ехал нагло прямо на меня.
Он двигался к Москве по нашим трупам
В сплошной лавине стали и огня,
Бросая вызов жизни жестом грубым.

А мы? – Нас было мало, как всегда.
Где нет святых, благословляет подвиг.
Мы стали волей высшего суда,
Чтобы сломать им их стальные ноги.

Вздымалась твердь, и воздух громыхал.
Нас оставалось меньше час от часу…
И, как в мартене, плавился металл,
И, как приказ, гремело: «Бей заразу!»

Потом всё смолкло - словно вне земли…
Но тишина – лишь трубный зов солдата.
Мы порох в раны всыпали свои
И пристегнули к поясам гранаты.

И, кто был жив, тот ждал, когда стена
Брони и лязга двинется навстречу…
Нам всем уже ясна была цена
Победы нашей в этой грозной сече.

И каждый выбрал персонально свой –
С крестовою отметиной на башне,
И каждый шел с Москвою за спиной
В бессмертие по той кровавой пашне.

Он ехал нагло, прямо на меня –
Уверенный, безжалостный и сытый…
Горохом пулеметного огня
Уже был полон мой живот открытый.

Жизнь уходила… Только б не за так!
Кольцо скользнуло… Только бы не мимо!
Раз – я под танком. Два – тоннель во мрак.
Три – взмах руки. Четыре – не судимо.

И после, там, уже из-за черты,
Моя душа всё видела и знала:
Горели их зловонные кресты,
И чёртовое войско отступало –

Осталась непоруганной Москва.