Одноклассница

Была у меня одноклассница, звали ее Наташа. Говорили, что ее родители, а точнее, отец был немец из Поволжья. Отчество его было Иосифович. Были такие немцы, которых императрица Елизавета селила на Волге из Москвы. Как вы понимаете, что Иосифович был потомком своих предкуов, какие были из переселенных немцев Поволжья.
 
 Отец Наташи был прямой, как палка, даже солдафон. Ходил он всегда в сапогах скрипучих и блестящих, в синем галифе, сначала, в кителе, а после в синем пиджаке с острыми отворотами. Лицо у него было без бровей, то есть брови были, но они у него были белые и незаметные. Лицо в гневе становилось багровым и грубым, как вырубленное топором, глаза водянистые и ничего не выражали, кроме презрения и гнева. Голос резкий и не терпящий возражений. Он мог повысить голос и даже закричать громко и стучать палкой или рукой по столу довольно сильно. Наступала тишина и все замирали, боясь даже дышать, двигаться или шептаться. Все ждали, что он еще прикажет? Иногда в припадке злости, он вышвыривал мальчиков из мастерской в коридор и так, что он летел вдоль коридора, метра три-четыре. С девочками он не делал так, но тоже оглушительно орал над ухом, вырывал из рук инструмент и начинал показывать со злостью и с раздражением, как правильно делать. Мы все казались себе из-за него круглыми идиотами, негодяями и чуть ли не юными преступниками. Мальчики звали его "фашистом", "фрицем", а мы "немец-перец". Дети.
 
 Я стала учителем в школе, я никогда не кричала над ухом детей, считая это унизительным для всех. И, если случалось, прикрикнуть на расшалившихся не в меру мальчиков и девочек, то я извинялась перед остальными за это. Но это было редко, чтобы кричать исступленно, как этот "немец" в мои школьные годы. Я больше шутила и острила, но так, что шалунам было не уютно и они ежились и боялись моих шуток, потому что хохотал над ними весь класс. Доходило до того, что сам начинал смеяться над собой, постепенно меняясь в лучшую сторону. Так, по крайней мере, мне казалось.
 
 Вел "немец-перец" труды у мальчиков с третьего класса и с етвертого класса вел и у девочек и мы, девочки должны были учиться строгать, пилить, стучать киянкой и молотком всякие деревяшки, делать табуретки и ящики для рассады. У нас не получалось и не раз мы били молотком по пальцу и плакали от боли. Мы, девочки, с облегчением вздохнули, когда сказали, что с 8 класса мы больше не будем пилить, стучать, строгать деревяшки, а только мальчики. Девочек стали учить кулинарии и шитью сначала фартуков, трусов и еще какой-то нехитрой одежды. Мы весело смеялись над мальчиками, что они теперь остаются наедине с "немцем-перцем" и сочувствовали им. Мы так называли его между собой и он, кажется, догадывался об этом или услышал однажды. Он долго и нудно читал лекцию, как быть воспитанным и вежливым по отношению к учителю. Кто-то из мальчиков пробормотал, что он - не учитель, а мучитель. Тогда трудовик подошел резко к нему и переспросил, что он сказал? Мальчик Степанов Юра смело ответил, что  "вы не учитель, а мучитель, рукоприкладством занимаетесь". "Немец Иосифовия схватил его за плечи и хотел вышвырнуть в коридор, но Степанов ухватился за верстак и не поддался. Тут такое началось! "Немец-перец" расвирепел окончательно и заорал "Вон!". Чуть барабанные перепонки не лопнули. Степанов постоял, взглянул на него изподлобья, молча вышел и хлопнул дверью так, что инструменты со стены повалились на пол с шумом. "Немец-перец" выбежал за ним в коридор и хотел что-то предпринять с ни, но Степанов выскочил за угол и "немец-перец" его не заметил и вернулся в мастерскую. Тут он отыгрался на других мальчиках, сказал им, что из-за Степанова все до вечера будут стоять у верстаков, обедать и ужинать не пойдут. Начался бунт мальчиков и мы все выбежали, побежали жаловаться к директору на него. "Немец-перец"  вскорости ушел из школы. Зато стал председателем сельского совета, к нашему ужасу. Мы, дети стали ожидать рукопашных боев со взрослыми дядьками и тетеньками. Вроде бы драк и боев не наблюдалось на селе, но все даже взрослые и здоровые  мужчины почему-то боялись его и выполныли все, что он прикажет. Вот такой немец-перец.
 
  У него были две дочери. Одну звали Наташа, а другую Галя. Мама девочек вела у нас в школе русский язык и литературу, нещадно курила, как паровоз, иногда позволяла себе грубые выражения толстым голосом, типа"собака!", "сволочи!" и даже мат. Мы поражались и боялись ее еще пуще, чем "немца-перца". Она щедро ставила "колы" и "двойки". Получить "четыре" у нее было весьма сложно, а пятерок для нее не существовало в природе. Пятерок не могло быть априори. Самый высокий балл - это "четыре". Но, слава Богу, она не вела русский язык и литературу в моем классе. У нас вел наш любимейший литератор Валерий Николаевич. Он был очень строг, но не груб, а с девочками вел себя аккуратно и на дистанции. Мы, девочки, все были влюблены в высокого с большими карими глазами, стройного мужчину и старались изо всех сил выучить правила сложносочиненных предложений, деепричастий, оборотов, иносказаний, прямую речь и обстоятельства, а также читали много книг, выучивали стихи и отрывки из поэм. Мы даже просили дополнительных занятий по русскому языку в старших классах, чтобы он чаще был с нами, ходили в походы, устраивали школьные вечера, чтения книг не по программе. Он был образец джентельмена и настоящего мужчины. Он демонстрировал мальчикам, как надо вести себя с девочками, предупредительно и бережно, благородно и заботливо. Мальчики усмехались, но поневоле подчинялись ему. Он для них был кумир и образец. В.Н никогда не унижал их. Его звали уважительно "шеф". Фамилия его была Шевченко. К сожалению, он рано умер трагически.
   
   Что касается "немца-перца" и его жены, учительницы русского языка и литературы, мы думали, раз так не любишь детей, зачем работать в школе? Из-за денег? Или такое призвание? Вряд ли. Может быть, они были злы на власть и не хотели жить в деревне?
 
   Наташа была тоже, как отец, белобрысой, с зелеными глазами, с прямой спиной. Вся ее фигура, в отличие от сестры Гали, была стройная, пропорциональная, с развернутыми плечами, красивой небольшой грудью, с посаженной гордо головой, с белоснежной кожей на лице, не поддающей летнему загару. В минуты волнения кожа у Наташи становилась красной на лице, как у рака, точно ошпаренная и становилась просто уродливой и странной. Вы встречали такое лицо? Багрово-красная кожа, белые брови, светлые глаза с абсолютно белесыми ресницами? Через несколько секунд кожа вновь приобретала мраморное спокойствие и становилось нежно-персиковым, светящимся изнутри. Видимо, сосудики кожи были близко к поверхности, даже просвечивались через тонкую кожу. В спокойном состоянии Наташа казалась, как снегурочка, с холодным блеском зеленых глаз, с нежными, правильно очерченными губами, прямым носиком.  Она не красилась никогда в школе, как другие девочки. Ходила она в школу в темно-вишневом платье или темно-синем. Белый парадный фартук с оборками, воротничок и манжеты у Наташи были первозданной белизны и чистоты, отглажены и всегда аккуратно пришиты петельки, все пуговицы на месте и были в тон платью. На голове красовались банты в меру большие и пышные. Ее тонкую талию перехватывал поясок и он никогда не был помят или скручен. Она не перехватывла туго талию, все было в меру. Училась Наташа отлично, практически все предметы на "отлично". Мы думали, в семье каков он, тиранил ли их, как в школе? Сначала мы сочувствовали Наташе и считали, что она совершенно не причем. Родителей мы не выбираем. Ей просто не повезло с ним. На распросы, Наташа отвечала, что он строг, но не орет ни на кого дома, не поднимает руку. Наташа иногда приходила в школу с заплаканными глазами. Я думаю, что она лукавила. Отец был вспыльчив и не умерен в своем гневе. Наташа, чтобы не вызывать такого гнева у отца, все делала отлично, не придерешься. Иосифович любил приговаривать, что воспитывать надо в ежовых рукавицах. Может его самого так воспитывали немцы родители с Поволжья, мы не знаем.
 
  Наташа была всегда занята учебой, подготовкой уроков, домашних дел и на танцы не бегала так часто, как некоторые. Даже в кино Наташа ходила не часто, только тогда, когда фильм был интересным и имел шумную славу.
   
   Подруг у нее особенно не было. Русские девочки с ней не дружили, делились на пары и группы и не подпускали ее к своей компании. В классе она стояла всегда одна у окна. Пыталась подружиться с Залецкой Галей, но та дружила с другими, а с ней - нет. 
   Наташа мне нравилась своей аккуратностью до пендатизма и опрятностью, а также  умом и трудолюбием. Она могла преодолеть с легокстью любую задачку, формулы, в тетрадях писала крупным ровным почерком в абсолютно чистых тетрадках, залюбуешься, ни одной поправки, помарки. Тетради, как новые, чертежи правильные, аккуратные, как будто робот делал, а не девочка.
 Единственный предмет в школе, физкультура не давалась ей. Она не могла подняться на шесте или канате до потолка спортзала, не подтягивалась на кольцах, не могла прыгнуть через спортивного коня, ни один снаряд не давался сразу и хорошо. Наташа не любила физкультуру и я догадывалась, что даже ненавидела, но старалась изо всех силенок. Руки в запястьях у Наташи были тонкие, как у меня, пальцы длинные и прозрачные. Зато она отлично шила, ровно и аккуратно. И, что замечательно, быстро. Я шила хорошо, но медленно, как черепаха. Она уже сошьет платье сложное и возьмется за новое, а я все еще копошусь над халатом. И халат мятый, измученный, несколько раз распоротый и вновь сшитый, терял форму и вид. Приходилось после долго и тщательно отпаривать, выглаживать, терпеть недовольное лицо заказчицы, что я заставляю ее ждать долго.
 После я научилась быстро шить, но это было уже в институте.
 
 После школы Наташа поступила в медицинский, на терапевта, кажется. Сдала сразу все вступительные, выучилась на врача и вернулась в село. Влюбленный в нее мальчик Степанов Юра погиб трагически в молодом возрасте. Наташа вышла замуж за нелюдимого (рассказывали, что он пьет, погуливает) мужчину, родила сына и дочь. Когда я бываю в деревне, на родине, то я иногда вижу ее. Мы разговариваем о разном и вспоминаем школьные годы. О личном ни слова.