По-мальчишечьи ты запальчива

По-мальчишечьи ты запальчива,
Равнодушия не терпя!
Я за это, как рыцарь Ламанческий,
Дульсинеей избрал тебя!

Пусть придумано, дорисовано
Очень много в твоих чертах,
Для тебя и живу, рисковая,
Не боящаяся ни черта!

Верю я, что с тобой изменится
Этот мир, где так мало добра!
И я вновь атакую мельницы
На пронзительных, лютых ветрах.

Кружат крылья, безжалостно вертятся,
Но не каждому видеть дано,
Что на злых жерновах их мелются
Наши души, а не зерно!

Отупевшие, онемевшие,
Как судьбу принимая беду,
Обреченные люди здешние
Равнодушно на них бредут.

Сколько лет кто-то в них вколачивал
Дух покорства, а потому
Неуклюжего рыцаря с клячею –
Безрассудство его – не поймут!

Их, с намыленными веревками,
Обескровил гнёт подлецов.
Потому и глядят с издёвкою
На отчаянных храбрецов:

«Зло бессмертно! Всё бесполезно –
Эта истина не нова!
Сломят шестерни вас железные!
Перемелют вас жернова!..»

Страхам вздорным их не внимаю я –
Ты дала мне любви и огня!
И опять я копье поднимаю
И в галоп посылаю коня!

Не бравирую, не рисуюсь я –
Уж таким я, видать, рождён! —
Что по-прежнему, не образумясь,
Безрассудно пру на рожон!

А иначе была бы скотскою
Жизнь без светлой моей мечты!
И безумие донкихотское
Есть безумие доброты!

Атакую! Мне всё еще верится
В то, что сгинет последний злодей,
Что разрушим мы чёртовы мельницы
И спасем души наших людей!

23 сентября 2000 г.