Азовские цветы

Над костями дедов и степным вековым черноземом,
Молодой ветерок - стригунок в разноцветье ковров шелестит.
Много разных цветов разметали медовый духмян под Азовом,
Там где ратная слава, обнявшись с казацкою удалью, спит.

Гулкий топот копыт выбивает протяжные стоны,
Кровь кипящею лавой течет по сожжённой земле,
И скрипят тополя, наклонив обожженные черные кроны,
Да призывный набат загудел золоченой главою во мгле.

Отстояли Присуд, сыновья непокорного Дона
И призвавши на помощь отважных днепровских братов,
Дали клятву: «Стоять!» Взяв в свидетели стены Азова,
«За братэрство казачье, и ныне и присно - во веки веков».

Страшно бились они на валу неприступной твердыни,
Рвали глотки зубами, кровавым булатным клинком.
Им со стен отвечали гарматы картечью и дымом,
А кипящей смолою облитые шкуры, слезали чулком.

Поросли камышом и осокой донские лиманы
Поистлели казачьи останки в родимых степях
Приходили не раз, в эти земли, еще, басурманы,
И татарин, и немец и чванством обуянный лях.

А в степи вековой, словно кровью казачьей напоен
Раскрывает уста, неизменно, лазорев-цветок
Это сердце донца, умываясь студёной росою,
Выпускает скрозь землю свой алый духмяный росток.

Рядом с ним приобнявшись, как братья навеки родные,
Развеваемый ветром ковыль о Днепре загрустит…
То Черкасы лежат, разметав осэлэдци седые,
Молят землю донскую на часик домой отпустить.

Заиграет ли песню, над Доном Великим, молодка-дивчина
У Седого Днепра, пыхнув дымом в усы, ей подтянет чумак
Старый дед, в курене под истлевшей погасшей лучиной,
На эфесе клинка, что есть силы, сожмет свой иссшохший кулак.

Лях Андрей
Февраль 2012г.