Девяностые

Разрываюсь я на части,
Столько дел! Не продохнуть!
Знаю, не в богатстве счастье,
но без денег - просто жуть.

Шеф сказал: "Ну не помрёте.
Потерпи, не ной, не лай."
Заплатили на работе
в январе за прошлый май.

Резво к зданию сбербанка
мчусь, несусь, чтоб заплатить
за жильё. Смотрю, гражданка
в подворотне стала выть:
- Обмишурил,объегорил,
околпачил, паразит!
Облапошил. Горе-горе! -
простодушная скулит,-
Шарлатан, мошенник, жулик.
Обобрал за пять минут.
Зазывая двух бабулек,
шкет кричит: "Где шарик? Тут?"

А вокруг разинь орава.
Шкет вопит: "Кручу-верчу!
Шарик где? Ну чё, раззява?"-
мне кричит. Стою, молчу.
Он осип, устала глотка.
Я во все глаза гляжу
на напёрстки. Вижу чётко.
Всё понятно и ежу.
И уже златые горы
представляю, денег воз.
Воплощу, похоже, скоро
в жизнь всю сладость дивных грёз.

- Тут, - сказал я резко, сухо.
Пусть исполнится мечта.
Эх, башка моя - два уха.
Под напёрстком - пустота.

Одурачен, оконфужен.
И дар речи потерял.
За гражданкой сел я в лужу,
шкет нарочно подстрекал.

Я раззява, это точно.
Простофиля, глупый пень.
Всё поставил на кон, то что
отложил на чёрный день.