Билли Коллинз. Мчаться на зов

                "Ты свистни – тебя не заставлю я ждать".
                Бёрнс. 
                (Эпиграф взят переводчиком)
               
Я вижу соседкиного пса: он скачет по лужайке,
а в зубах – моё имя, и мне остается анонимом
скитаться по дому, разыскивая телефонный справочник:
найти там себе хоть какое-то прозвище.

Я произношу своё имя вслух – и оно звучит как чье-то еще:
то ли персонажа из пьесы, который надувает героя и ведет
интригу к плачевной развязке – то ли безвестного спортсмена,
затерявшегося в недрах энциклопедии по бейсболу.

Я пробую написать его на бумаге – и тут обнаруживаю,
что вдобавок лишился и подписи. Рука спотыкается,
не в силах вывести эту хитрую темно-синюю закорючку:
жуткую арабеску, которую ни с чем не спутаешь.

Быть может, у пса никогда и не было имени –
и теперь он с удовольствием грызёт моё –
в холодке под крыльцом, в пыли – где тень от решетки.

Быть может, сегодня к вечеру я услышу голос соседки:
выйдя из задней двери, она приложит
ладони ко рту – и выкликнет мое имя;
и тогда я прыгну через живую изгородь и помчусь на зов.



COME RUNNING
by Billy Collins

I spot the neighbor’s dog scampering across the lawn
with my name in its mouth,
leaving me to wander through the house anonymously
and scour the telephone directory for an alias.

When I say my name out loud it sounds like
someone else’s, a character in a play who cheats
the hero and comes to a bad end, or an obscure
athlete lost in the deep encyclopedia of baseball.

When I try writing it down on paper
I find I have also lost my signature. My hand
feels retarded, unable to perform its inky trick, that
unmistakable, eerie, Arabic flourish.

Perhaps the dog was never given a name
and is now eating mine with pleasure
under the porch in the cool, lattice-shadowed dirt.

Perhaps later tonight I will hear the voice
of my neighbor as she stands at her back door,
hands cupped around her mouth, calling my name;
and I will leap the hedge and come running.


(с английского)