Последнее из раннего

О, рама снов моих резная,
где за столом одним с Христом
я задаю вопросы, зная,
что спрашиваю не о том,

что за чертой, как ветер, зыбкой,
где явь бессильна перед сном,
мой бог с доверчивой улыбкой
протянет чашу мне с вином.

И веселящиеся дети,
играя, чашу разобьют,
откроют сумрачные клети
и впустят солнечный уют.

И за чертой, как ветер, зыбкой,
увижу вновь, в который раз,
весну с блуждающей улыбкой,
нагую средь одетых фраз.

О, бдений горестных награда,
о, мой ночной счастливый суд!
Нескоро гроздья винограда
на землю чёрную падут.

И кто услышит крик твой слабый
в такой гремящей тишине?
Быть может, гроздьям винограда
упасть дано лишь в той стране,

где за чертой, как ветер, зыбкой,
где явь бессильна перед сном,
мой бог с доверчивой улыбкой
протянет чашу мне с вином.

И веселящиеся дети,
играя, чашу разобьют,
откроют сумрачные клети
и впустят солнечный уют.


май 1988 г.