Выезд Пушкина из Одессы, 2

Сезон балов и маскарадов,
Приёмов, выездов, салонов
Открылся только в ноябре -
В дому наместника Одессы
Бывало множество народу,
Все размещались во дворце.
Но серым мартом прекратилось,
И жизнь, невольно, поутихла
На день Великого поста,
А Воронцовы вновь отбыли
В своё семейное поместье,
Что Церковь Белая звалось.
Чета вернулась на апреле,
Чтоб торжеством отметить Пасху –
Великий праздник всех славян.
В июне светлая графиня
На отдых в Крым засобиралась –
Одна уехала в Гурзуф.
В конце июля без огласки
Домой вернулась Воронцова,
Одушевив собой дворец.
А я в те дни не падал духом
И, наблюдая жизнь иную,
Во всё старался вникнуть сам.
Гулял по улицам Одессы
И находил там вдохновенье,
Встречаясь с новыми людьми.
Расставшись с прежними мечтами
И кишинёвским захолустьем,
Я встретил европейский быт,
Чему был счастлив, как мальчишка, -
Так необычно, интересно,
Что голова идёт кругом.
Я встретил радость отношений,
Где нет столь тягостных различий
Между лаптём и кошельком.
Не всё зависит от именья,
Но больше ценится уменье,
И почитается талант –
То хлеб выращивать на годы,
То строить дом на поколенья
Иль ладно делать сапоги.
В ходу умелое хозяйство,
При  нём – ответственный хозяин,
Да и работник, не дурак.
Кто вдохновляет, поднимает,
Вокруг себя объединяет,
Сплотив людей на бой и труд
(Скажу, впитавший дух Одессы,
Вобравший мудрость новой эры),
Тот – неразменный капитал.
На бурном юге государства
Не обошлось без Воронцова,
И это должен я признать...
О, небо, солнце, снова вспомнил
Сей персонаж былых событий,
Судьбы досадный эпизод.
Досадный ли? Сокрыть не смею –
Пред ней робею и теряюсь,
Стою открыто и молчу...
Моя отрада – Воронцова,
Моя судьба – не Воронцова:
Смеюсь и плачу невпопад.
И это было... Было, было,
И потому уже не будет,
Ведь на земле возврата нет.
А что же было? Только встреча –
Простая встреча перед богом,
Где Воронцова, как жена,
Сдержала слово перед мужем,
Супругу верность сохранила,
Себя ничем не запятнав.
Тот день стекал зарёй на запад,
А мы стояли друг от друга
На расстоянии руки.
Не смея мыслию обидеть,
Не смея действием ударить,
Я руку ей поцеловал.
Склонился робко, будто отрок,
Коснулся трепетно губами
И откровенно оробел.
Я по руке, белее лилий,
Представил суть телесных линий,
Увидел словно изнутри, 
И сам от этого смутился –
Душа, как варево, вскипела, -
И стал пунцовым, хоть туши,
Пред целомудренной, степенной
Елизаветой, потерялся
И прочь от чувства убежал.
Она мила и превосходна,
И обходительна, тактична,
Умна донельзя, чёрт возьми!
К тому ж, возвышенна, как небо,
И, словно пашня, благодатна,
Но только это не моё!
Семья и дети между нами...
Что предложить могу графине?
Зачем подобный мезальянс?
И в стороне стоять не в силах,
Смотря на даму безучастно,
Как будто мёртвый инвентарь...
И вот она грустит в Одессе,
А я один сижу в коляске,
Коляска катит по степи.
Однообразная картина –
Всё степь и степь до горизонта,
И справа – степь, и слева – степь,
И за спиной – одно и то же:
Везде ковыль стоит упрямо,
Нигде не видно деревца...
Итак, на чём остановился,
А конь рассказчика споткнулся,
Свои подковы напрочь сбив?
Ах, Воронцов?! Да, Воронцов.
При всей присущей неприязни,
По анекдоту, что случился,
Сказать дурного не могу.
Он человек весьма разумный,
Хоть и заносчив, как британец,
Но в коммерсантах знает толк,
Душой и сердцем огорчаясь
За рабство родины отсталой,
Коль крепостные нам – рабы.
А если так, то крепостные
По всей империи бескрайней -
Не наша сила, а недуг.
Недуг тяжёлый и опасный,
Недуг коварный, вездесущий,
Который надобно лечить,
Когда великая Россия
В своих безрадостных пределах
Сама служанка и слуга
Среди пустых землевладельцев,
Среди помещиков жестоких,
Чей бог лишь выгода одна.
За экономику державы,
Ратует граф вдали от трона,
Как всей Одессы дирижёр.
Не то недуг тот  разовьётся
По телу русского раздолья –
Покроет тело, как гнойник.
И если это не услышать,
Царю душою не увидеть,
То будет новый Пугачёв,
Куда жесточе и коварней, –
Тогда напрасны будут жертвы,
И по стране пойдёт раскол...
Во избежание восстаний,
Крестьянских войн, народных бунтов,
Взяв экономику за суть,
Нам стоит крепко поучиться
И всю науку перенять
Для управления Россией,
Для быта горестной отчизны,
Для пользы общества страны.
Как полагает сам наместник,
Коль мы – хозяева дурные, -
Пойти к Европе на поклон...


(Продолжение следует)

15.11. – 18.11. 2915