В этом доме мы были с ним одни

В этом доме мы были с ним одни -
В чёрных простынях изображали друг перед другом привидений -
Собирали в мусорный пакет прожитые дни -
И непрожитые тоже - развешивали собственные тени
На стенах - любовались на них, ногтями скребли -
Щупали друг друга изощрённо изломанными пальцами -
Дети другой, сгоревшей когда-то земли -
Мы наряжали друг друга в чёрных паяцев -
Рисовали лица - один другому - каждый своё -
На другом лице - Чтобы узнать себя лучше -
И скалывали кухонным ножом почерневший лёд,
Которым давным-давно покрылись наши души -
Вернее, то, что было у нас вместо душ -
Трудно подобрать подходящее слово, не стоит и пытаться -
Мы старались вспомнить ту, погибшую звезду,
От которой пошла вереница наших инкарнаций -
Повторяли имена, тасовали карты - и часы
Пилили на секунды пилкой для ногтей затупленной -
У нас, как у Пиноккио, были длинные носы -
И вообще мы были похожи на двух кукол -
Брошенных кем-то в чулане - кто-то доиграл -
И больше не хотел - А мы остались -
И валялись - ненужные уже - в придуманных мирах -
Фарфоровые руки и ноги на острой стали
Скелета - так мы и томились двое - и один -
Просто я себе двойника зачем-то придумал
И в чёрной ночи сам к себе в гости приходил.
Наряжая сам себя в чужие нелепые костюмы -
Вертя себя, как манекен - примеряя черты
И шляпы - одну за другой напяливая заново -
И говорил сам себе то «вы», то «ты»,
Валяясь с хохотом по полу и пыльным диванам -
Чёрт бы тебя побрал! - Да уже, уже! -
Отвечал сам себе - прижимаясь губами к зеркалу
И повторял каждый собственный жест,
Который разучил, когда притворялся человеком -
А сейчас притворяться уже ни к чему давно -
В чёрной простыне брожу по собственной обители
И снимаю на камеру зрачка домашнее кино,
Которое вряд ли увидят какие-то зрители -
И раз за разом печатаю себя на стене -
Оттиск - отражение - символ - глупая бравада -
И торчу у почтового ящика - жду, когда мне
Пришлют, наконец, оплаченный билет до ада.