7. Искушение

Едва  успел  присыпать  кровь,
Как  недоверчив  и  суров
Явился  Гамба   Теодор -
Гроза  бандитов  здешних  гор.
Он,  если  следовать  молве,
С  Маттео  в  дальнем  был  родстве.

С  сержантом  шестеро  солдат,
Одетых  в  форменный  наряд:
Их  карабины,  их  штыки,
Охряные  воротники...

Вмиг  обыскали  всё  кругом,
Вошли  во  двор,  вломились  в  дом.

«А  ну,  племянник,  не  дрожи,
Кто  был  здесь  дяде  расскажи.
Я  чувствую,  он  где-то  тут...
Не  ты  ли  дал  ему  приют?

Молчишь?!  Немедля  отвечай, 
Пока  не  вздули  невзначай»!

«Я — Фортунато!   Мой  отец -
Фальконе...    Вспомни  наконец
Кто  он,  кто  я,  кто  ты?     Кому
Грозишь  ты  в  собственном  дому»?
               
Тут  голос  кто-то  из  солдат
Подал:  «Сержант,  я  виноват,
Грозить  не  стоит,  ей  же  ей,
Потомку  княжеских  кровей.

Давай  по  доброму  судить,
Чтоб  гнев  Маттео  не  будить».

Суровый  Гамба  приумолк,
Но,  в  искушеньях  зная  толк,
Достал  хронометр  золотой,
Что  звеньями  цепи  литой
Мерцая,  вверг  в  озноб  мальца...

А  Гамба,  чтобы  до  конца
Его  пленить  и  искусить,
Стал  к  носу  парня  подносить
Часы...
 «Лишь  взглядом  укажи
И  вот  твои  они...держи!»

Поди  сдержись  тут!  Мальчик  взял
Брегет  и  взглядом  указал
На  стог... 
           Сам  в  сторону  прыг - скок,
Схватив  хронометр  за  брелок.

Закона  слуги  сено  вмиг
Раскинули...и  вот  старик
Давно  не  чёсан  и  не  брит
Пред  Гамбой  раненый  стоит.

В  руке  слабеющей  кинжал
Не  удержался,  задрожал
И  выпал...   
            связанный,  как  сноп,
Он  повернулся,  молвить  чтоб
Мальчишке:  «Экий  сукин  сын!
Не  пожалел  моих  седин.
Предатель,  Бог  тебя  прости
И   прегрешенье  отпусти!»

«Брат  Гамба,- старец  произнёс,-
Ты  подстрелил  меня  всерьёз.
Мне  крышка,  не  могу  идти,
Придётся  вам  меня  нести.

Признай  и  ты,  я  был  хорош,
Солдат  твоих  вгоняя  в  дрожь.
Теперь  всё  кончено...   
                меня
Сдала  тебе  почти  родня.
Чума  их  дому»...   
                и  поник,
Обняв  «охряный  воротник».