мои буквы

ему нравятся девушки с белой кожей,
чтобы можно было их прижимать
к побелённой стенке,
смотреть, как они сливаются с ней оттенком,
шептать им на ухо метафорично, сложно,
желать их себе и ставить на них отметки.
ему нравятся девушки-ветки
гибкие, как лианы
цветущие, как деревья
умеющие карабкаться в гору,
бежать с горы,
а после всех подвигов
спящие безмятежно
спящие неизбежно
в его руках, на его кровати.
эти девушки часто бывают ему некстати
невовремя, ни к чему.
он умеет себя не тратить
и не отдавать ни им, никому.
ему нравятся девушки в красных платьях
или без платьев вовсе,
с длинными косами,
демоническими объятьями,
дикими взглядами,
с зельями, снадобьями и ядами,
чтоб никогда не знать -
то ли вылечит, то ли убьёт.

он сходит с ума от таких,
которым единствен счёт,
им нет аналогов или копий,
он пьёт их как тёмный дурманящий опий,
прикладывает к вискам, как лёд.
он их как будто бы собирает,
на доску прикалывает за крылья,
хотя иногда в него самого втыкают булавки,
а он стоит и не убегает,
зачем-то терпит, делает ставки,
как много крови сумеет из раны вытечь,
пока он как в фильмах
навзничь не упадёт.

ему нравятся девушки с буквами "ли" -
мягкими, шелковистыми,
будто белые лепестки,
подаренные в исключительной тайне.
две этих буквы в такие дебри его завели,
что оттуда нет никакой тропинки
как в наказанье.
горящие буквы эти - мои, мои,
разливаются жаром щёк,
дрожанием каждой клетки в горящем теле,
в случайностях,
в днях счастливых, которые наперечёт,
в его шёпоте, стелющемся туманом
мне на плечо...
наверное, я никогда не смирюсь,
что эти заветные буквы
могут быть чьими-нибудь ещё.