Снова одним файлом накопившееся в ВК

Песня племени

Люди устали, хотят вождя,
Дома хотят, укрытия от дождя.
Нет больши мочи жить в одиночку.
Нет в этом радости, хоть убей.
Дом какой-никакой.
Вождь какой-никакой.
Правды не надо, засуньте её себе.

Найдётся, конечно, один гондон -
Так вот ему и награда:
Нет у него ничего, и ничего не надо.
И сам он себе - не дом.



***

Тени теней -
только богам
мы и видны.
Топай, Тесей,
нитка в руках,
вид со спины.

Ах, Минотавр,
бедный телок -
так одинок.
Пусть ему в дар,
слышишь, милок,
этот клубок:
судеб моток,
сердца комок -
на коготок.

Вот и успех:
белый, как снег
парус - для всех
ждущих в ночи.
Пусть будет пир,
Всё - хорошо,
хоть и эфир
молчит.


***

Хей, молодой поэт!
Ясно, что секса нет,
славы и денег нет -
в объёмах, в которых
жаждешь:
люди не рубят фишку,
не покупают книжку,
вообще -
похожи на жадин.

Так ведь зато - смотри:
Мир и жесток, и зрим.
Можно сцепиться с ним.

Кроме: так далеко
(в мыслях близка) -
летальность.

И - всегда под рукой:
соска печальтоска,
курево, алкоголь,
тщательная брутальность.


Пальто

Если разбогатею (а я разбогатею (если не сдохну (а я сдохну (не насовсем (совсем, но не насовсем (короче, разбогатею (если скобки меня не сведут в могилу) - так вот, если разбогатею, то -

Одену своё пальто - одену его с иголочки - и в мантию, и в манто. Завешаю орденами, резиновыми данаями. Свинцом, кобурами, пушками и ёлочными игрушками. Мигалками, налом, мандатами, бестрепетными солдатами. Лицензиями, активами, мордашечками утиными. Короной, державой, скипетром.
Подобострастной свитою.

Пускай на пальте - всё это, и ядерная ракета.


Камчатка

Между сопок снежных и красивых
Петухи кричат, как не везде:
Чистой нотой, с обреченной силой
Жалуясь бледнеющей звезде.

Между речек ледяных и быстрых
Сытая медведица бежит
К медвежатам, вспоминая выстрел,
А стрелявший на снегу лежит.


***

Что-то странное: вот, смотри -
Тень девушки
Думает: я.

Мало того.

День тевушки -
Тоже
Думает: я.

-
Тоже...

Кто только так не думает!

Взять хоть глаза, что читают
Сейчас эти строки.
Тоже думают: я!


***

Всадник Понтий Пилат,
Розов, блед, безголов,
Умывается, гад,
Абсолютно без слов.
И летит на Тибет
На таком же коне...
Эй, а кто будет петь
В этом сне?


***

Если однажды ночью, курицу взяв за крылья,
Ткнуть её аккуратно в звездное небо мордой -
Что она там прочтет расширенными зрачками?

Разве не ясно: скоро будет все по-другому,
Зёрен - от самой бани и до калитки. Клювом
Чтоб не долбить впустую, будут они светиться!



Город Гоголь

Город Гоголь - вот это город!
Неизвестный, но очень важный.
Старожил прошагает гордо,
Но в какой мы стране, не скажет.

Вьет пространство петлю, кривое,
Дружелюбное, будто пушка:
То заплачет, то вдруг завоет.
То чугунной ху*нёт галушкой.

Между улиц летят ракеты -
Власти смотрят на то сквозь пальцы.
Подскажи, пешеход: а где тут
Выпить, чтобы в живых остаться?

Далеко колесо заехало!
Гоголь, мог ли ты? Он, ребята -
Мог! Недаром, рыдал до смеха,
Нос в шинель хорошенько спрятав.



И не Бродский, и не Перельман

И не Бродский, и не Перель-
Ман, а так себе херой:
Перемолотый, как перец.
Многолетний долгострой.

Не одна искала счастья
Между этих арматур.
Все загублены отчасти:
Целиком губить их, дур -

Слишком долго, очень скучно,
И не нужно никому.
Сбережём сердца и ручки
Гаду следующему.



***

Там, где кончается алфавит,
Бледная буква над бездной стоит.
Ей не оставили денег и смысла,
С ней предложение не говорит.

Сразу - и якорь, и - осьминог
(Стерший по горло три четверти ног),
Буква красивая, что ж ты зависла,
Глядя назад, будто там виден Бог?


Зачем?

Волчок приходит к тебе: чок-чок. Любит дурочку, дурачок. Страшно тебе, а ему - пострашнее. Зачем между вами горит поле зрения? Пришел ученым кирдык, оттого что не знали ученые: зачем у него ходит кадык? Зачем твоя шейка, и шкурка, и нежное то, что внутри, плывут, отраженные в желтом вокруг вертикального черного? Тошно, и ни к чему. Страшно тебе. Плохо ему.


Хотя бы

Поэзия?
Вот бедолаги.
Поэзия - это выстрел в рот.
Если не употребляешь наркотики, алкоголь -
Прыгай в жизнь,
Прыгай, как есть - хотя бы боль
Всегда ты получишь. Вот -
Поэзия. Остальное, включая Бродского,
Башлачева, Дыркина, Гребенщикова,
что там ещё, мать его, Летова,
прости, Господи, Полозкову.
Да и прыгнули все давно.
Нет поэзии всё равно.


Машина

Машина стоит у дверей.
Откачивает говно.
Я знал об этом давно.
Об этом говне. И. Но.

Машина стоит в говне,
Откачивает говно.
Оно уж давно оно.
Теперь и она говно.



***

содрогаясь, резвится эпоха.
с нею дом отрывается мой.
осенью всем все похуй.
снег прилетит зимой.



***

Кошка мелко шкурёнку трясёт
и куда-то глазища несёт.

Я спокойно под небом стою:
свет и кошку внимательно пью.

Как допью - так работать тотчас:
без работы не выжить у нас.

Но закончу работу - и вновь
пробудится к напиткам любовь.

От любви до любви - целый день
трусца.
Может сразу уже наебени
ться?



***

Стройная анфилада выверенных отсутствий:
Окна, дверные проемы, отверстия в небе, бог -
Дарит тому, кто снится, умноженную на сутки
Суть. И тогда будильник жмёт, вереща, курок.

Так начинается день - знаменитое время года,
Тем примечательное, что заставляет забыть
Нажитое с непосильной лёгкостью и свободой,
Сны прячет в белый свет, как прячут в землю гробы.

Это не значит, что траур вседневно уместен, хотя бы,
В силу того, хотя бы, что нету для скорби сил.
Кто начинал красиво утром с хорея с ямбом,
Закончит вечером прозой. А вечер тоже красив.


***

У моего друга сузились сосуды.
Он хочет, чтоб и у меня они сузились.
Он говорит: все Иуды, не исключая Бузовой.
Я говорю: кто это (про Иуд-то)?
Он говорит, евись оно в рот, Россия - лучшая!
Я говорю: как это (про Россию)?
Он говорит: извини, я синий.
А я говорю, как это - лучшая,
Если она несравнима?
Тут происходит пауза, ненадолго.
Наши сосуды впадают в Волгу.
Та, как обычно - в море, а может быть, кто ее знает, мимо.


***

Сколько раз я в эту ночь
Оставался на снегу.
Просто больше не могу
Вместе, сукина ты дочь.
По осколочкам любви,
Плотно сложенным, хрустящим,
Ты иди, сама иди.
Жми платочек у груди.
Оставайся в настоящем.
Холода переживи.