Белый, белый, совсем горячий... продолжение

6. Дни полетели белыми лебедями: красиво и плавно. Утром - обход, укол в мягкое место, капельница и... С этого "и" начиналось веселье. Василий накатал шариков из плавленного сыра, чуть- чуть смачивая водой пальцы. Получалось не просто замечательно, а восторг! Его жизнь никогда ещё не была так наполнена смыслом и содержанием нужности, цели. Вася поправлялся на глазах. Местный докторишка- эскулап естественно, надувшись от важности, приписывал ремиссию Василия себе родному. Но всему виной, так сказать, была белая мышь. Смышлёная тварь оказалась, это следовало признать безоговорочно. Вася для удобства повесил пониже полотенце и мышь стала забираться к нему на кровать. Он её подкармливал, не закармливая, постепенно, понемногу, рассматривая мышку вблизи. Очень нравились красные глаза- бусинки ( и с чего вдруг они показались ему такими большими? "Бабушка, а почему у тебя такие большие глазки?"). С кульбитами вышла неувязочка. Вася их так понимал: прыжки через горящее кольцо, переворот через голову, ну там, сесть, встать по команде и так далее. Кроме "и так далее", то есть ничего подобного, не получалось. Что же получалось. Какать на постель такими же мелкими катышами, только несъедобными, после приёма пищи, лазание под одеялом в поисках ещё какой- нибудь "хавки", попытки откусить волосы на голени и погрызть ногти. Последнее вводило Васю в тошнотворный ступор. Сказывалась память о старой, доброй шутке заботливых дружков: кусочки ногтей в сигарете, услужливо поданной безвременно ушедшим приятелем Валентином. Полоскало неделю, только учует запах табака и ну выворачивать себя наизнанку!   Но Васька не терял надежду и придумывал как бы приукрасить будущее шоу под куполом больницы. Смазал сыром спичку, предварительно срезав серу, и положил перед мышкой. Та обнюхала, села на задние лапки, чем ввела Василия в благоговейный восторг, и стала грызть спичку. Перегрызла пополам, потом остатки в труху. Сказывался эволюционный признак грызуна: передние резцы растут всю жизнь, если не грызть чего- нибудь твёрдое, типа дерева, то резцы завернуться вовнутрь и животное погибнет. Вася об этом и не слыхивал, в " Мире животных " смотрел тогда, когда отсутствовала трансляция очередного матча по футболу ли, боксу ли и таких "ли" набиралось на целый вечер под пивко и чипсы.
7. Коридорный шум поначалу пугал мыша, но, постепенно, он привык и не шугался праздношатающихся пенсионеров, детей, которые носились как угорелые по просторам больничных коридоров.
Больничные коридоры... Отдельная история, знаете ли. Сколько ног истоптало продавленные, обшарпанные, еле крашенный стандартной коричневой краской полы? Сонм, который равнялся бесчисленному множеству. Полы жалобно скрипели по ночам под ногами тяжёлых, читаем толстых, разъевшихся на дармовых харчах медсестёр, которые, как вампиры, выходили со шприцами на ночной шабаш. Половицы тоскливым визгом взывали к бедным больным, чтобы они прятались под кроватью, одеялами и ни за что не открывали двери палаты, даже, если звучало суровое: " Ночной обход! " Но ещё были и стены коридоров, с потрескавшейся, облупившейся краской, где из- за ядовито- зелёного колера, выглядывал другой: серобурмалиновый. Мало того, целые куски краски опадали как пожухлая листва, на их месте образовывались острашенные рожи, которые, корчась по ночам в свете тусклых больничных ламп, пугали детей и слабонервных пациентов, тихонько пробиравшихся в дальний конец коридора по нужде.
А чего стоили страшные плакаты, свернувшиеся от времени и усыхания бумаги, предупреждавшие местных постояльцев о патологических последствиях жизни на земле- матушке? Они торжественно провозглашали, что местные- то коновалы точно их поставят с ног на голову и, вытряхнув из них последнюю копейку, поставят на ноги, ибо нет ничего дороже жизни. 
А Вася сиял, что твой начищенный медный пятак. Как же: Запашный и Никулин в одном стакане! Он так заигрался со зверьком, что как- то не почуял опасность, которая образовалось в проёме двери. Неожиданно, каким- то шестым чувством он всё же ощутил её. Оглянулся, в дверях стоял бедовый с веснушчатым лицом мальчуган. Вид у него был патологического хулигана и проказника из тех, которые умеют только портить, ломать, находя в этом садическое удовольствие. " Чего тебе? " - стандартно среагировал Вася. Тот ответил также "оригинально": " Ничего. " И убежал по своим важным мальчуганским делам. Как и у многих людей сознание Василия побеждало бессознательное и его инсайты, переключая на простые вопросы, мгновенно выдавая на них дебильные ответы. Этот случай не был исключением. Васька занялся дрессурой мыша, проигнорировав предупреждение судьбы. А та, надо отметить, часто обзывалась как "злодейка", ибо мстила за безразличие к себе.
Прошёл час или два. В коридоре послышались характерные шаркающие шаги с одновременным подкашливанием заядлого курильщика. Санитар! Вася тут сработал мгновенно: шуганул мыша, тот деловито засеменил по кровати, далее вниз по полотенцу и в две секунды оказался в норе. Что и требовалось доказать. Санитар зашёл в палату. С чего вдруг? Пациентов, окромя Васи, ноль, кровать - на капремонте, сопли вытирать никому не надо. Чего припёрся? Дядька поводил небритой рожей по сторонам, неспешно подошёл к окну, зачем- то глянул в него, повернулся и, хмыкнув, неожиданно спросил: " Всё в поряде? " Васька, не привыкший к такого рода переговорам с нелюдимым санитаром, впал в некий ступор, но, взяв себя в руки, бодро ответил: " Как в танке! "
" Лады. " - прошамкал санитар, тяжело поглядывая на Василия из- под кустистых бровей, которые, казалось, срослись с ресницами, а маленькие глазки, спрятавшиеся в кровяно- белковом болоте, как две мутно- голубые жабы, в упор разглядывали Ваську. Так, наверное, чекисты рассматривали кулаков, отправляя их на расстрел. Чуть- чуть знобило, подташнивало, Вася с детства недолюбливал земноводных, хладнокровных.