моя Марго

я любил рыжие локоны.птицы в ноябре совершали массовое самоубийство.моя Марго так любила в это время вышивать потекшими цветами бледные лица.

её рыжие-рыжие локоны свисали на бледные лопатки.я,конечно не дурак,что бы влюбляться вот так,беспамятно. без оглядки, но, что-то в ней заставляло меня по утрам просыпаться.

и смеяться рассвету и небу,снежинкам и птицам-самоубийцам с девочкой, чьи глаза синее самого синего льда.я,конечно,и не дурак,что бы вот так влюбиться,но хоть раз в жизни же можно,да?

я восхищался ей:такая хрупкая,эфемерная,как лёгкий иней на декабрьских ветках. вечно одна в своих мыслях и даже среди толпы,наверное ни один бы прохожий не смог понять сколько мелодий в её таинственных реках.

и как водится в нашем сумасшедшем мире: все,что мы не можем постичь умом - мы пытаемся разрушить руками. я сломал свою бледную хрупкую куклу, я поджёг все мосты, не дрогнув,как камень.

она билась в истериках,все больше напоминая тех ноябрьских птиц-суицидников. я,наверное,никому не открою Америку,если скажу,что в том ноябре был простуженым циником.

и если совсем смеяться,то можно открыть и великую цель моего костра персональной её инквизиции: я сжёг свои звезды,намерено посадил корабль на мель,только что бы в этот вечер было теплей, что бы не прятаться больше за лицами.

и ещё сотни раз моя хрупкая девочка с рыжими прядями приходила ко мне во снах. я бежал от неё,как прокажённый от толп с камнями. вспоминая оттенки в её волосах,не спал.ночами.

я любил рыжие локоны.сейчас я стар и только космы седые продолжают расти.

моя Марго любила вышивать цветами потекшими,
кипы лет прошли.
прошу,Марго,прости и перестань приходить во сны.