Катрин

Раскинулся безбрежный океан:
Нет ни конца ему, ни дна, ни края…
Пушистой дымкой стелется туман,
Молочной кисеёй даль закрывая…

Крикливых чаек войско над водой,
Волны слегка  касается крылами,
Ища в волненье призрачный покой,
И, не найдя, взмывают нал волнами!…

 Немало лет прошло тех жарких встреч,
Когда наш бриг в порту стоял, качаясь.
И парус был обмотан вокруг плеч,
И мы кутили, жизнью наслаждаясь!

Повсюду буйно кроны зеленели
Садов, богатых манго, и кустов…
И, судном, с ходу врезавшимся в берег,
Был нам приют таверны, стол и кров.

Все знали дочь хозяина таверны,
Что там кружилась в танце, словно птица,
И не было средь нас тогда, наверно,
Кто мог, её увидев, не влюбиться!

Команда знала силу капитана,
И капитан командой мог гордиться!
Сам чёрт  тогда принёс под кров цыгана,
Крутого, как степная кобылица!

Сверкал глазами, пил, за нож хватался,
Тянул Катрин за руку, увлекая,
И слов не понимал! Ну и нарвался
На драку сам, крича и угрожая!

Мне жалко было парня… Доля злая!
Лежал, подобно узнику на плахе,
И кровь текла из раны, остывая,
Багрово расцветая на рубахе!

Я видел взгляд Катрин – ни тени страха
В нём не было… Была, лишь, боль и жалость!
Влепила мне пощёчину, с размаха,
И, круто развернувшись, убежала…

Три дня спустя, вернулись в ту таверну…
Хозяин был другой, я ж еле спасся,
С командой, от полиции их нервной:
Начальник, нас увидев, аж, затрясся!

Засада была сделана удачно –
Мы потеряли лучших в этой драке,
Но разочлись, сполна, монетой мрачной:
Пусть помнят нас, презренные собаки!

И больше не сходили на тот берег…
Но, проплывая мимо, вижу в дымке
Глаза Катрин… Пусть мне она не верит,
Но, так и плачет сердца половинка!