Златоумову Петру Пантелеевичу письмо первое

Любезный друг!
Ты осведомляешься о делах нашей подводной лодки «Урихитс». Всё хорошо, не беспокойся. Команда дружная, места и провианта хватает всем. Давеча, правда, оказия вышла: история неприятная, но показательная. О ней собираюсь поставить тебя в известность.
Так случилось, что третьего дня месяца грязник сего года покорному слуге твоему, как героям Пушкина и Грибоедова, выпала честь попасть «с корабля на бал».Ох и пышный раут закатили обитатели «Урихитс» по случаю прибытия домой, совпавшего с юбилеем любезного русскому сердцу поэта Сергея Александровича! Я был восхищен, растроган и, как в пору беспечной юности,окунулся в блаженную атмосферу народного ликования. Старался никого не обделять дружеским  вниманием и в том простосердечном стремлении своем имел неосторожность нанести визит одной почтенной даме, опрометчиво поддавшись ее сладким уговорам. «Дорогие гости, я всегда вам рада, приходите, хвалите, критикуйте», - кажется, так гласила ее вывеска (по-новому — резюме). С чистой душой переступив порог сего вельми  благообразного дома, я направился в горницу (оказавшуюся харчевней) и — оторопел: редкостная околесица, оскорбительная для юбиляра и его почитателей, звучала с трибуны под рукоплескания невзыскательных зрителей, которые щедро расточали хвалы услышанному. Скажи по совести: как бы поступил ты, мой любезный друг? Ушел по-английски? Вызвал чтеца на дуэль? Выйдя из оцепенения и учитывая обещанную хозяйкой нормальную апперцепцию критики, я прежде чем откланяться позволил себе весьма неодобрительно отозваться об услышанном, чем навлек на себя нешуточный гнев тамошних обитателей. Казалось, стены заведения готовы были обрушиться на меня за "оскорбление" его милой хозяйки. Имея весьма высокое мнение о благородстве манер своих и изяществе слога, но, к немалой досаде своей, уличенная мною в обратном, она не преминула кликнуть клич, на который живо набежала толпа самых отпетых завсегдатаев харчевни для изобличения меня в невежестве и окаянстве. Жестоко расправившись  над моей, неугодной даме, эпистолой, меня под гиканье, свист и улюлюканье собравшихся принудили прослушать вольную интерпретацию трактата о культуре, сопровождая действо бросанием камней, плевками и злобными выкриками в мой адрес. «Бездарь», «г-вно» - лишь некоторые из эпитетов, которыми наградила меня сия благородная публика к вящему удовольствию радушной хозяйки. Диссертация о культуре общения оказалась на деле уроком брани... С чего-то помянули мою благоверную, которая никому из присутствующих не имела чести быть представленной (помилуй Бог от такой чести). Да, друг мой, должен с прискорбием сообщить, что переход на личности в отсутствие других резонов — одно из проявлений здешней культуры общения, где на приглашенных посетителей кидаются с вилами и лопатами, а обещая вежливое обхождение, спускают на гостя свору цепных собак. Насилу ноги унес из той богадельни. Чему и рад. И тебя призываю: держись подальше от тамошней публики. Не вздумай мешать им петь дифирамбы друг другу, подобно героям небезызвестной тебе басни «Кукушка  и Петух». И упаси тебя Бог назвать во всеуслышание рулады кочета кукареканьем. Куры тебе этого не простят.
Засим кланяюсь. Преданный друг твой Василий.
                4/X/2015