Чёрный соболь - Злой медведь и семь бурундучат

   Злой медведь и семь...
                бурундучат

     Далеко – далеко... в Сибири, на севере от Большого озера, ну уж если и не самого большого в мире, то самого глубокого – это  точно, так вот, именно там, в горах посреди глухой тайги жили – были охотник и его мо- лодая подруга.
      Жили они поживали в своём уютном до- мике деревянном -  избушке, да не одни, а с друзьями.
      На втором этаже (а домик был с мансар- дой – чем не второй этаж!?) обитал кот, та-кой большой рыжий котище. Он, конечно же  иногда и вниз спускался и даже вокруг из- бушки по лесу мог побродить. Но жил, оби- тал-то кот всё-таки на втором этаже, ведь  именно там, на верху было его место, лого- во, так сказать… или что ещё у кошачьих?
     Уляжется на большую хозяйскую кровать и … и что - спит?
      Нет, не спит!
      Не спит – а дремлет. Вернее, не... дрем- лет!  именно, что «не дремлет» он, а бдит, охраняет. Охраняет и домик, и хозяев, и да - же собаку стережёт, подругу свою и добрую приятельницу, самую, можно сказать, за- кадычную - овчарку Берту. Не успеет, она бывало, Берта в дом, значит заскочить, из   лесу когда прибежит, что бы перед своими хозяевами отчитаться, рассказать, что в округе делается, а Баюша уже прыгает по ступенькам со второго этажа, спешит... и ведь он прямо к собачьему носу ещё лезет,- доклад принимает!
      И непременно ведь надо нос к носу, оче- видно, там она самая-то… информация.         
     Собака фыркнет, не выдержит бедная  этот влажный и наглый кошачий носик и са- ма по деревянным ступенькам на верх ухо- дит, после нескольких неудачных попыток отделаться от рыжего инспектора на первом этаже. Вот такие они друзья!.. оба рыжие… и оба самые умные, что им ничуть не меша-ло дружить. Каждый же ведь держал личное первенство в своём весе… отряде.

      Это только со стороны и совсем уж не сведущему человеку, могло показаться, что кот Баюн спит, когда он лежит на верху в са- мом углу хозяйской кровати с прикрытыми глазами. В углу-то самом не потому, что его гоняли или там из скромности какой-то ко- шачьей, ложной... просто туда солнышко ча- ще доставало, заглядывало!
      Это только вид такой у кота рыжего — сонный, спящий. А на самом то деле он всю округу прослушивал, щупал своим таким проникновенным... или проникающим? не важно, мурлыканием  - куда тому хвалённо - му! Постоянно, всё время, можно сказать, был на страже.
      Зимой кот спал, конечно, больше если  по времени считать, ну и уж на самом деле без задних спал… зимой-то опасности в ле- су, в тайге меньше. Опасность главная и са- мая большая в лесу - это заблудиться, но зимой ведь снег кругом, один раз пройдёшь и видно уже след... лыжню.
      
      Ну, и зверь самый страшный – медведь спит зимой, в своей берлоге дрыхнет.
      Почти всё его - это «время-время- вре-мечко» продрёмывал Баюша в зимний пе- риод, в снежный сезон, так сказать. Но не просто спал кот, если даже и спал… нет, не просто так! Он видел сны всякие и очень на- до заметить, что разные. В основном это у него были хорошие и вкусные сны: про охо- ту удачную и добычливую, разумеется,  ну и про уловистую рыбалку. Про охоту это... это его - кошачью, а вот про рыбалку...
       Про рыбалку - это про хозяйскую. На  рыбалку кот не ходил – далековато было до Большого – Красного озера, ну если по его кошачьим меркам брать. Правда, возле са- мого домика тоже водилась рыба, но это ж какая рыба – мелкие харюзки? Кошке и то на зуб один мало... не то что уж коту!
      
      Речушка, на берегу которой дом стоит, мелкая, узенькая – кот перепрыгнет, где уж в ней рыбе взяться.
      Настоящая рыба это - ленок, таймень, ну ещё налим… печёнка если его, особенно она, так очень даже рыба. Сибирский особый деликатес - макса, печень налимья, единственная из тресковых, которая у нас, значит, пресноводная!
      Но, иногда и тревожные сны Баюшу бес- покоили. Увидит что-то такое кот во сне, за- дёргает лапами нервно: то ли убегает от ка- кой опасности, то ли сражается с врагами с самого севера.
        Почему именно «с севера»? – Да это анекдот такой есть.
         
       «Приходит как-то раз к королю после долгого отсутствия рыцарь, после своего странствия далёкого. Смотрит король, а вассал его верный
 израненный, покалеченный. Что с тобой, что случилось, спрашивает король?
         - Я сражался с твоими врагами на севере, мой господин!
         - Как, разве у меня на севере есть враги?! У меня не было там никаких врагов… никогда.
         - Ты ошибаешься, мой король, теперь у тебя там такие враги, такие враги!»
   
       Но, о чём это мы? – про зиму же вроде бы начали?!
      Зима... а что зима – зима она и есть зи- зима. Зимой и надо спать подольше у печки тёплой. Вот покушал чего-нибудь и… нет, и умыться тоже надо, хорошо вылизать ла - пы и мордочку лица ими тщательно, хоро - шо, не спеша обработать… со всей хвалён - ной кошачьей обстоятельностью и сказку. А вот её, сказку хорошо послушать, вкусную… интересную, то бишь. Зима хорошая пора, для отдыха.

      Да и не зря ведь – вся природа, тайга и под толстым снежным одеялом прячется. Бурундучки в своих норках, сеноставки - пи- щухи в надёжных каменных пещерках - ла- биринтах, хозяйственые муравьи в своих кучах тёплых, которые настоящие дома-го-рода. Ну и, разумеется, медведь в берлоге -  все успокоились. Затихли, спят под глубо- ким снегом… спят и сны смотрят.

      Вот и Баюше один раз сон вспомнился. Вспомнился, а не только приснился, потому что он снова увидел и пережил будто на яву опять приключение с этим страшным и  зверем и на медведя – то не похожим, ужас!

      А было это в середине лета… Точно! - двадцать первого июля.
 

               
   
    
      В сибирской тайге лето короткое и надо всё успеть… всё то, что зимой уже ни как  не сделаешь.
     Собака с охотником на охоту не ходили.  Все звери и птицы растят и выводят свои потомство, с детёнышами и птенцами во- зятся – какая тут уж охота!

      А вот вокруг домика Берта постоянно бе- гала, у неё ведь хватает дел всяких своих  собачьих в любую пору и в любую погоду.
     Коту собаку не понять – зачем носиться, как угорелый, когда можно и на солнышке поваляться!
       -  Вот и добегалась!.. сидела бы дома, так мы бы не натерпелись таких страстей,- Баюша аж задёргал лапами во сне, пережи- вая всё заново, вспоминая - пересматривая.

      Уже было темновато. Время как ни как одиннадцать... но летом всё-таки на севере  солнышко высоко, поэтому не совсем то уж и темень была.

       -  Миленький, медведь! – это хозяйка первая увидела зверя, она на улице ещё что-то делала, перед тем как лечь спать.
       Охотник, как только услышал её крик… даже чуть раньше, пожалуй, время же лю - бит шутки шутить… так вот, он сразу выле- тел, выскочил из кровати и скатился по кру- той лестнице вниз!  Схватил ружьё, которое уже стояло заряженное у двери и выбежал на порог.

        - Где медведь!.. откуда? -  спрашивал охотник на ходу, ещё выбегая, быстро это всё происходило, он даже штаны не успел натянуть... чего уж!
       Хозяйка-то в избушку забежала, а вот охотник на порог… ничего не видя ещё.

       - Да он на нашу Берту напал, гонится за ней!
        - Где... где они!?
        - Были уже за баней, к домику нашему бежали… сейчас, может быть уже совсем близко…

       «Близко» - это не то слово!.. медведь оказался сразу же за углом дома… он был, пожалуй, меньше чем в десяти метрах, а их собака Берта боком к дому убегала.
     Собака – молодец, умничка! Она не ис- пугалась, не бросилась со всех ног и без ог- лядки, а отступала с толком - сдерживала зверя… как-то умудрялась отступать боком к медведю.

     В первую секунду охотник опешил!.. ну вот никак уж не ожидал, не думал он, что зверь окажется так близко.
       Когда мишка увидел, что собаку уже за- щищают, что она подмогу получила, то он  сразу прыгнул с разворотом, медведи умеют это делать. И роли тут же поменялись!.. медведь стал убегать, а собака его теперь преследовать уже.

      Вот тут-то Берта и немного помешала, она не отпустила своего противника, вы- держала и сохранила дистанцию. Это было конечно очень правильно и смело, прямо «профессионально», так сказать… но вот стрелять то она и попомешала!

      Выстрел раздался уже когда бурый раз - бойник уходил, вернее, убегал в кусты; он считай что успел... скрылся в березнячке почти весь.

        - Ну, что… попал?!

      Ещё дымок от первого выстрела не рассеялся, как второй тут же раздался.

        - Ну что, попал?!! Миленький…
        - Да, подожди ты, Заинька, не вижу я ничего… темно!

      Охотник перезарядил ружьё, вытащил  пустые гильзы и вставил другие с пулями.

       - Кажется… ушёл разбойник, да – ушёл!
       - Но ты попал в него, не знаешь.. не видел?!
- Да попал – то, попал… но лучше бы промазал!
- Почему?
- Что, почему?

       - Ну, ты сказал, что лучше бы промазал… почему – лучше промазать?

        - Так у нас теперь подранок возле са- мого порога, у дома!.. он теперь будет нас выслеживать, скрадывать…  опасно очень это!

      А тем временем, пока люди между со - бой переговаривались, собака обошла за — росли, где зверь, скрылся. Она забежала по тропинке мимо большого кедра, который не- далеко стоял от дома, того на котором про - сила хозяйка сделать качели, да всё… всё не могла допроситься никак.

       - Смотри, смотри, Заинька! Берта, ви- дишь... видишь? Смотри, умница какая – она по запаху преследует не напрямую, а стороной обходит… не боится, молодец!

      Не успел охотник договорить, как умная собака уже и залаяла! Да не просто так, а серьёзно... жёстко залаяла.

        -Ну, что… пойдём... добывать?

       - Миленький, может быть утром… лучше!?

        - Заинька, утром – то лучше, только где он будет утром – то? Ты, что – боишься?

        - Да, нет… не то, что бы боюсь… но, опасаюсь!

        - А вот это – правильно, опасаться оно всегда нужно… и бояться тоже. Трусить не надо, а вот бояться, бояться никогда не бы- вает лишне.

      Берта держала медведя уже по живому, по настоящему, лай собаки стал не такой  частый. Она будто силы берегла.    

      Чувствовала Берта умница, что битва-то ещё не закончилась, хорошая собачка!

       А где кошки, они то, чем занимаются?

      - Миленький, смотри, смотри… Баюша с нами!

      И действительно, кот стоял на передней линии. Не прятался за спинами, а то и дело выскакивал даже вперёд, перед своими хо- зяевами на метр - два… шерсть дыбом, сам весь как на иголках, танцует на вытянутых лапах - боец, хищник!

       - Ну всё, раз и кот!.. с такой то могучей  поддержкой!

       - Миленький, ну что ты говоришь, какой же это кот!

        - А кто же?

       - Котёнок, смотри… смотри какой он мо- лоденький рыженький, носик персиковый!

        - Так–таки и персиковый?!
        - Ну, оранжевый… нет, всё-таки, скорее персиковый!

        - Ты, иди за ружьём своим, подумаешь, персиковый нос!
        - А я его сразу же взяла, вот оно!
        - А магазин у тебя с пулями… пулевой?
        - Ой, нет!.. у меня только первые три пули, а потом дробь…

       - Так иди, поменяй!
       - А ты… Ты тоже – пойди, оденься!

       - Да, ладно… какое там уж оденься – мне нельзя ни на минуту отойти!.. вдруг что-то измениться в расстановке сил, нельзя и глаз спускать.

       Молодая хозяйка мигом сбегала в до-мик, в избушку, а охотник тем временем на- блюдал за кустами, которые собака, войдя в раж, облаивала почти беспрестанно.

       - На, оденься!
       - Да, не надо…
       - Ты, что так и пойдёшь – босиком, да и ещё без штанов!?
 
      Тут только охотник заметил, что он как... как выскочил из кровати, так и стоит!

     - Ну, что все готовы? Заходим по той вон тропинке, что мимо кедра идёт... медведь,  скорее всего там, в самых кустах и сидит... туда и Берта лает. Ты, Заинька, идёшь на три метра… слышишь! Три метра, ни в коем случае не ближе...  сзади идёшь!

       - Может быть, мне рядом с тобой идти? 
       - Не перебивай, я говорю – сзади! Ну и где ты рядом пойдёшь? – видишь, тропинка совсем узенькая, по кустам полезешь?!

       - А мне стрелять можно?
       - Только по моей команде!.. ну, или вот когда уже нельзя будет... не стрелять, тогда тоже стреляй.

      И пошли они на медведя… вдвоём, не считая собаки. А собака-то, Берта, как сразу зашла по тропинке, так и не уходила, в одно место всё бросалась.

         - Вон он, видишь?
         - Где?
         - Да, вон же!.. слева от тропинки, где-то метров тридцать…  видишь?
         - Ну, вроде бы темнеет что-то…
         - Да он это, он… он, он «темнеет», ко - му ж  ещё темнеть-то?!

      Овчарка, когда хозяева подошли, стала ещё яростнее облаивать зверя, бросалась в кустарник прямо! Но далеко Берта не шла, понимала, что в чащобе у косолапого будет преимущество… ему-то этот кустарник не  помеха, не преграда!

      Охотник взял медведя на мушку и… и думает: ну, а куда ж ему... по нему стрелять- то?
      Если под лопатку или в голову, то и лег- ко даже промазать можно – темно уже ведь совсем… А стрельну ка  я сначала по заду косолапого, а потом…
      Но, получилось всё не так и не то, что  было им задумано.

      Не успел охотник выстрелить, как косо- лапый встал на задние лапы, взвился бук- вально на дыбы и второй выстрел прошёл на вылет, лапу только прошил переднюю.

     Зверь мгновенно пронёсся по березняку кустарнику и… и попал в мёртвую зону.

      Вот, казалось бы, чем ближе цель, тем проще попасть. Ан нет, не тут-то было! В си- лу некоторых обстоятельств… ну, одно из  них хотя бы то, что с такого близкого, корот - кого расстояния и не стреляешь никогда... так вот в следствии и по причине, так ска - зать, существует «мёртвая зона» - это вот и есть расстояние такое близкое, что… что ты обязательно и всенепременно, вот как пить дать промахнёшься! Во всяком случае – трудно сделать хороший и прицельный, по месту, как говорят, выстрел.

      Ружьё, свою двустволку, перезарядить-то он  успел, хватило времени, а вот на выстрел… на выстрел - мёртвая зона уже!

      Собака… Берта - она, наверное, и  спасла ситуацию, выручила всех. Медведь он ведь тоже имеет нервы и как бы не по - нимал, что охотник главная опасность, но собака его отвлекает, беспокоит… он не может её полностью игнорировать.
      
      Когда косолапый понёсся на людей, на её хозяев, то Берта чуть отступила влево от охотника, но всё-таки была чуть впереди и прикрывала свою хозяйку буквально всем  телом, собою… это была её последняя ли- ния обороны, дальше овчарка не отступила бы... даже если бы медведь и прорвался!
       
      А охотник?.. он медленно отходил,выс - тавив ружьё перед собою, уже несколько секунд назад можно было стрелять, при - чём прицельно стрелять… но! Но второго шанса у него потом не будет… на выстрел, там уже придётся хозяйке… воевать. А это не порядок, это никак ни её работа… это ж какие пироги?.. такие к чёрту!

      Присел медведь, припал к земле, перед последним прыжком, три - четыре метра   всего-то оставалось.
       - Ну, всё!.. пора, вот теперь самый вер- ный момент, лучшего у меня не будет,- поду- мал... почувствовал стрелок.

      После первого выстрела охотник быстро переломил ружьё и заменил пустую, стре - лянную гильзу… это конечно опасно, ну так  вот - переламывать ружьё, когда зверь очень близко… но тут уже по обстоятельст- вам, с одним зарядом ведь тоже опасно… и если зверь затих, то стоит рискнуть и доза- рядить, наверное. Тут уж – как внутренний голос подскажет.
   
       Расстояние было такое... такое корот- кое, что газетный пыж упал медведю прямо на ухо…
    
      И его величество Случай решили всё же пошутить. Будучи непревзойдённым  масте- ром, мэтром и, не побоимся этого слова, ко-  рифеем театра жизни, поставить последний штрих: добытый медведь и у него на голове ни что иное, а «Аргументы и факты» - кло- чок этой газеты.

      Наверное, господин Случай хотел прос - то сказать… показать наглядно, что на тех весах, с которыми он играется, пользуется... на них и сильный опасный хищник, и клочок бумаги иногда вполне равнозначные аргу- менты… и факты, да и вес… то бишь, сам вот результат равный.

      Привезли добытого медведя к домику на саночках, благо не далеко было и санки с  пластиковыми полозьями, которыми что зи - мой, что летом одинаково можно работать.               

     Хозяйка тянула добычу, а охотник сзади неё шёл… с ружьём.

        - Не тяжело, Заинька?.. дотащишь до дому то?
       - Дотащу, дотащу! Ты, это... не слишком отвлекайся, внимательно смотри!
       - Да, смотрю я,смотрю… сам не могу  ничего понять.

      Дело в том, что медведь какой-то очень странный попался! Ну, во-первых, сам на - пал, а конец июня это всё-таки лето, как ни крути. А главное то, что вид у него какой-то необычный, будто горилла какая-то, а не медведь. Весь какой-то худющий, будто бы
облезлый… но и не истощённый от голода, на доходягу не похож.
       Вот добытчики и решили по началу, что может быть это пестун – двухлетний. А то и трёхлеток, которого медведица держит при себе, чтобы помогал за малышами следить. А в таком случае, где-то рядом и мамаша ходит, и битва тогда ещё может и не совсем окончена… самое опасное это медведица!

     Только подъехали санки с добычей, как кот Баюн выскочил откуда-то из под земли будто явился. Шубка рыженькая вся дыбом, идёт на носочках… и боком, боком и прямо на бурую медвежью шкуру прыг!
      Пару секунд кот стоял, замерев, он как бы приходил в себя… а потом вдруг сорвал- ся и в домик со всех ног! Он, наверное, и сам от себя не ожидал такого смелого лихо- го прыжка на вражескую шкуру: медведь-то ещё тёпленький, а ну, как встанет!?
      Кот потом близко уже не подходил, ког - да пришёл в себя. Наблюдал с порога, вы - сунув в дверь одну только голову… принюхиваясь своим персиковым носом.

       - Вспомнил! – охотник стукнул себя ру- кою по лбу.
       - Это же муравейник, мне вот про него и говорили мужики.

       -  Какой муравейник…  ой, можно я за тебя возьмусь, а то мне что-то аж дурно ста- ло,- страсти прямо какие-то!
      Собака, будто поняла, что опасность уж позади и можно немного и отдохнуть. Но да- леко всё же Берта не отошла, пристроилась в трёх  метрах и стала вылизывать лапы… она всё пыталась дотянуться до левой сво- ей, задней. 

       - Ой, смотри что это?.. да он её за зад грызанул, скотина! – Хозяйка стала внима - тельно осматривать свою верную подругу охранницу.
      Действительно, у овчарки на заду на левой ляжке было четыре ранки, круглые аккуратные – след от медвежьей хватки, зубы отпечатались!

      Охотник тоже подошёл и посмотрел, посветил ещё и вторым фонариком:
      - Да-а-а… хорошо, что она у нас всё ж упитанная такая, жирненькая на заду, – выскользнула. Повезло тебе, Берта – из медвежьей пасти считай что вырвалась!

        - И ничего она не жирная, у неё просто мех на задочке плотный, чтобы спать мягче было и теплее! – сразу же возмутилась за свою собаку... вместо неё хозяйка.

        - Да я и не говорю, что жирная… я вот только сказал, что задок то у Берты у нашей плотненький – вот и выскользнула! - охотник стал объяснять, позабыв, что никогда и ни - кому не надо ничего объяснять. Ваши все объяснения примут за оправдания, а раз уж оправдываешься – значит виноват!

       Медведь лежал на саночках к верху   брюхом... рекий длинный волос совсем не походил на зверинную шерсть.

       - Смотри, а живот то у него полный, чего ж он на нас-то напал, непонятно!?
       - Так это же муравейник!.. он сам  пер - вый может напасть, без всякого повода с твоей стороны!
       - Муравьед?.. они же здесь не водятся, они же вроде бы в Приморье, в Уссурийской тайге.
       - Не муравьед, а муравейник! У твоего муравьеда воротничок белый, а…
       - Так у этого… у этого тоже, вроде бы воротник на шее светлый, правда?
       - Вот именно, что «вроде бы»!.. муравьед он сам весь чёрный, а на шее воротник белый. Бе-е-е-лый, а ни какой ни светленький!  Поняла?!

        - Ты чего кричишь, Миленький?.. я по- няла,- маленький, как орангутанг и к тому же не  бритый, как... ну, как звезда какая-нибудь, поп - звезда! Чего кричать то?!
      
      Охотник удивлённо посмотрел,- а я, что кричал разве?..  Ну, наверное, это от страха и нервов, я же тоже не железный.
       - Теперь-то, сейчас что уж бояться – всё же уже прошло!? И потом,- ты же у нас сме- лый… правда?

       - Ну… ну, наверное, смелый, раз не  ис- пугался панически, раз голову не потерял,-  и он пощупал рукой свою макушку.
       - Нет, не трус. Не трус, это точно и если ничего нет… посередине, то… но это, если нет посередине ничего, ну между трусом и смелым.
       А потом, помолчав, сказал:
       - Так, а смелость это, наверное, ни то,  когда не боишься, а когда боишься уже… уже после того когда... во как!.. надо же — выдал я.

       - И чем больше времени пройдёт, тем смелее, да?
       - Ну, вот не знаю… но тогда уж совсем наоборот, почти сразу, но всё-таки… да, всё-таки после.  Главное именно то, что  надо «после» бояться, а не во время... что б не получилось, не вышло «не вовремя - не своевременно».
         - А я думаю, что опаснее всё-таки «во время»…
         - Это в тебе просто дух противоречия  женского говорит, а скорее нервы... давай лучше посмотрим – что он там сожрал, бу- рый разбойник этот, что к нам ещё и заку- сить пришёл!

       - А, вот последнее можно было и не до- бавлять…
        Хозяйка надула губы, сделала вид, что обиделась.

       -Ты, что не хочешь посмотреть, чем же косолапый отобедал?
       - Не делай вид, что не понял… про женщин!.. что они только упрямы?
       - Нет, но согласись… согласись, что оно есть особое женское упрямство.
      - Вообще-то, ты прав… наверное, есть  всё-таки, да - есть оно.

      Охотник улыбнулся: - есть, разумеется, но у тебя, Заинька этот порок отсутствует, гордись!
      - Горжусь!
      - И соответствуй!.. ну, давай, давай - посмотрим.

      Хозяйка долго ругалась, когда…. когда в животе у косолапого обнаружилось почти с полведра отборного кедрового ореха и сре- ди орехов... среди них маленькие… ну, ещё совсем крохотные бурундучата, совершенно целые… семь крохотных полосатеньких де - тёнышей.

       - Сволочь, скотина, ему, что есть жрать больше нечего было… надо же именно вот этих… смотри какие хорошенькие, совсем как живые. Ой, а может быть они… может быть они живые ещё, он же их, скотина, це -  ликом проглотил?

      Охотник покачал головой, а точнее если, то как-то резко и коротко дёрнул ею влево и чуть к верху Он стоял и смотрел… лицо бы- ло такое, будто что-то кислое съел.
      
       - Ну, не знаю… вряд ли, они даже уже не шевелятся
       - А я его ещё жалела… ну, думала, что может быть его просто прогнать надо было, а он!
       - Кого жалела, медведя!? Ну, ты даёшь, он сам пришёл, сам напал!
       - Ну, не то, чтобы жалела просто… так просто думала, что это может быть не очень правильно.

      Потом, после уже, немного перекипев, хозяйка вдруг предложила:
       - Слушай,  давай их положим… ну вот, хотя бы под кедром нашим, а? Он, может быть, что им и поможет, вдруг они отойдут, а!?
       - Ты хочешь сказать, как в сказке…
      Охотник, не договорил то,что пришло ему в голову.
       - А их точно ведь семеро… как и козлят в сказке? Посчитай, Заинька, пожалуйста, ещё раз!
      
     Хозяйка осторожно переложила малень-  ких бурундучат на широкую лиственную до- сточку, плашку… зверьки лежали, как будто их усыпили, совершенно целые и невреди - мые.

      Ночью, скорее, что уже, почти под утро, охотник вышел на улицу. Немого постоял и подошёл к толстому кедру под которым ле- жали бурундучки… ему показалось, что они как бы в кучку сбились, он ещё подумал: от холода, что ли они прячутся. Посмотрел, по- смотрел, вздохнул и пошёл в избушку, досыпать.

       А утром… утром бурундучков уже и не  было под кедром. Точнее, уже и не утро то было, а обед и солнце стояло прямо над головой, припекало во всю – лето всё-таки!

       - Ты думаешь, что их… что собака или кот, а, Миленький?
       - Заинька. же сама знаешь, что наши не трогали - зачем спрашиваешь?
       - Ну... ну, чтобы убедиться… боюсь в такое поверить.
       - А чего тут бояться… не зря же их как раз семеро и было!
       - Как в сказке?
      - Прямо, как в сказке «Семеро козлят...»
       - И серый волк!
       - Что!? Ах, ну, да… и серый волк, куда же без него.

     Они постояли обнявшись, помолчали и тут… тут вдруг собака откуда-то прибежала примчалась, весёлая. Прыгает, играет. То отбегает и, припав к земле, делает вид, на- пасть будто хочет, то громко лает подпрыги- вает.

       - Что, опять где-то бегала? Снова како - го-нибудь медведя к дому притащишь! Да... да подожди не прыгай, дай я рану твою гля- ну, посмотрю… подожди, тебе говорят.

      Но собака Берта носилась как какая-то неугомонная, даже кота разыграла, завела и Баюша несколько раз погнался за нею,  делал рывок - спур, так сказать. Заканчивал он его свой молниеносный рывок прыжком на какую-нибудь возвышенность: на высо-кую поленицу с дровами или на выступаю- щие углы сруба - избы.

       - Может быть, ей зелёнкой раны обра - ботать, смазать, Миленький?
       - Да заживёт всё… как на собаке. Вот, видишь - играет, прыгает и бесится как ще - нушка защитница наша!

       - А что орехи… может быть Берте их отдать?
       - Собаке?  Конечно - половина ведра такого лакомства, отборные орешки,- не  выбрасывать же!
       - Нет, ну всё-таки я не могу ни как до сих пор успокоиться… это он, скотина на — шёл и разграбил гнездо, запасы у бурундука сожрал... ещё и детишками решил закусить!
       - Ты самое главное забыла – медведь, он ведь и к нам пришёл тоже не о погоде и видах на урожай ореха поболтать. До нас у него вполне серьёзный интерес имелся! 

       - Обжора! Скотина!
       - Почему же сразу и обжора… скотина?! Зверь он, просто зверь и по-своему прав.
       - Медведь прав?! Муравейник этот вот небритый… по-твоему, он правильно всё сделал и хорошо, что бурундучат сожрал?!
       - Ну, передёргивать не надо,- ты же знаешь, что быть правым не означает де - лать только добро, поступать хорошо?

      После такого спора, наступило доволь- но тягостное молчание… что-то было не так. Вот, вроде бы и правильно всё, но... но почему-то омрачала душу такая жестокая правильность.
      
       - А, может быть, бурундучки всё-таки очухались… почему бы и нет, если эта…эта всё же, что ни говори, скотина – скотина не бритая, подумаешь, шоу-мэн чёртов!.. глотал крохотных зверьков целиком?
     А, главное… главное то, что под кедром место хорошее, сильное место и малышей бурундучков там не оказалось утром.
      А, утро, оно же мудренее - мудрее ве-чера... ночи, тем паче. Могло оно всё и по своим местам расставить, а не по правде  вовсе. Кому она так уж и нужна, правда… чужая?
      Она ведь у каждого своя - правда. И вот каждый в своём праве съесть её… или его.
      Но истина одна! И, возможно, в том и со- стоит, чтобы тебя не съели... никогда и ни за что, если ты не хочешь!
          
       Сильно не хочешь – даже, будь это и «по правде», то всё равно не хочешь.