Оголённые записки 21 Подъёмная сила

ОГОЛЁННЫЕ ЗАПИСКИ ИЛИ ЕВГЕНИЙ ОГНЁВ

                При скорости 220,
                Им можно бы целоваться,
                Но что-то держит.
                И плавно колёса крутит,
                И мы с тобой просто люди,
                В тонких одеждах.

                Мара



        ПОДЪЁМНАЯ   СИЛА

Наутро, то есть в воскресенье,
Они чудили в городе весеннем.
Поехали зачем-то на бега,
Не разбираясь ни фига
В таком своеобразном деле.

Там завсегдатаи глазели
На них развязно – Кто такие?
Жгли завистью глаза мужские.

А были там милейшие ребята,
Совсем-совсем не октябрята -
Бандитских группировок цвет!
Средь них один авторитет,
Известный как Хисмет  Кидала,
«Смотрящий» в мире криминала.

Он потрясён был Ольги красотою.
Здесь я секрета не открою,
Что красота опасная стезя,
И расслабляться тут нельзя.

Евгений мой не ведал страха,
И делал ставки он с размахом.
Сто баксов он поставил на заезд,
И проиграл в один присест.
Затем поменьше - по нулям…
Он был азартен и упрям,   
И проигрался подчистую,
Что нынче называют «в хлам».

Жалеть его мне не с руки, 
Как говорят по жизни моряки:
Не знаешь правильного броду,
Не суйся в ледяную воду.
Ему урок. Учись пока, малец,
Ведь далеко ещё конец.

Но лишнее ушло и, слава Богу -
Туда, как говорится, и дорога.
По-русски мы глядим на это:
Должно, хорошая примета.

Покинув славный ипподром,
Потери позабыв, потом,
Они уже на озере Святом,
В Косинском парке развлекались.

Но там недолго задержались,
И оседлав железного коня,
По МКАДу дали всем огня -
Как гонщики лихие мчались
На турбодизельном «Пежо»
(Евгений за рулём ужо).

Вот пролетели Бирюлёво,       
Чертаново и Тропарёво,
Уж позади и Тёплый Стан,
Очередной гипер «Ашан»…

В забаве бренные тела,
Несутся быстро, как стрела,
Без малого под «двести»,
Судьбе навстречу вместе;

Опасно делают обгон,
Вот просвистел ГАИ кордон:
Хохочет Ольга, музыка орёт,
Евгений на гашетку жмёт.

На Дмитровке пилот свернул,
Неторопливо прошмыгнул
Милиции блокпост на въезде,
Лишь в Харитоньевском проезде,
При Огородной Слободе,
Остановился во дворе.

Там на стоянке в глубине,
Без лишних глаз, наедине,
Они прильнули друг ко-другу,
Уже без прежнего натуга.

И сзади на сидении тесном,
Они устроились чудесно.
Уж ножки стройные обнажены
И в потолок устремлены…

Тут гибкий стан её сгодился,
И мальчик снова насладился
Великолепием всех линий,
И женственностью героини.

Мне могут люди возразить,
И даже Ольгу оскорбить:
Мол, та ещё шалава, из-за спора
Коварно окрутила ухажёра.

Но мы-то знаем, что она
Была в него по уши влюблена.
И разворот событий сей,
Был как нельзя на руку ей,
Чтоб в споре приз завоевать 
И счастье с милым испытать.

Закончив половое дело
Они, прижавшись телом к телу,
Лежали в забытьи, нирване,
Без сил и мыслей, как в тумане.

Но юность, что атомоход,
Без передышки прёт вперёд,
Круша по ходу все заторы,
Осваивая просторы.   

Пора уж молодым размяться, 
В весёлом клубе разгуляться,
С простым названием «Уют»
(Где кокс за «сотку» продают).

И там они плясали до упаду,
И два часа, наверно, кряду;
Нет, наркотой не баловались,
И только молча улыбались,
Когда им «это» предлагали
Настойчивые люди в зале.

Евгений там успел подраться.
С одним пижоном обменяться
Ударами, в мужской беседе,
На поле боя…в туалете.

Пижон, похоже, был боксёр,
Но разрешился быстро спор,
Когда Евгений бил в разрез*-
Пижон тот больше не полез.
Огнёв его оставил с миром,
И незапачканным мундиром.

Короче, всё прошло недурно,
И стоит завершить культурно.

Они перекусили вкратце,
И вновь поехали кататься.
Потом купили два билета,   
В театр модный Моссовета,
Там на галёрке целовались,
И за артистов волновались.

На сцене Михайловская блистала,
Звезда дневного сериала,
С названьем «Самая красивая»;
Была там и Макеева, и Климова,
А в главной роли Домогаров:
Злодей из дамских мемуаров,
Герой Бюсси и мушкетёр,
И божьей милостью актёр.

Вот happy end, аплодисменты.
На выход все гурьбой идут.
Поникли тут мои студенты,
Окончен боевой маршрут.
Хотя устали развлекаться,
Им неохота расставаться.

И вот они в метро, обнявшись,
Стоят пред всеми на глазах,
И чувства все на небесах:
Они прощаются, прижавшись
Любуются друг другом и молчат,
Сердца их бешено стучат,
На лицах мокрое ненастье…
Всё это называют счастьем.



            Норильск 

                2014