Белорусский подвиг

                На краю Белорусской деревни,
                Домик ветхий стоял,
                Еще с девятьсот четвертого,
                Андреев в нем проживал.
                Слыл он шибко угрюмым,
                В прошлом белых рубал,
                И потому то, наверное,
                Часто ночами кричал.

                Мать расстреляли в гражданскую,
                Батя в окопах пропал,
                Помнится, после вот этого,
                Андреев грустил и молчал.
                Сядет бывало он с думами,
                Вечером у крыльца,
                Голос ему померещится,
                Матери и отца.

                Так бы серчать ему бедному,
                В тягостной связке годин,
                Если бы вера обидела,
                Если б не случай один.
                Долгой, дождливой дорогою,
                Брел он с полей до крыльца,
                Там и увидел он грязного,
                Спящего сорванца.
                Мальчишке, случаем было,
                Года четыре иль пять,
                Лихо в груди растревожило,
                Трудно так стало дышать.
               
                Поднял мальчонку голодного,
                Словно котенка, зараз,
                Сердце как молот колотится,
                Мокнуть пытается глаз.
                Маленький криком исходится:
                - Папка! Родной! Я нашел! -
                Дверь отварилась скрипучая,
                Андреев в избенку вошел.
                Семкой назвал он Андреевым,
                Этого сорванца,               
                В жизни такое случается,
                Сын обретает отца.
               
                Годы идут незатейливо,
                Осень менялась семь раз,
                Дружно зажили Андреевы,
                Мне бы закончить рассказ.
                Вечно работою маялись,
                Пашня, покос, огород,
                Дни пропадали заботами,
                Год перешагивал год.
                Батя мальчишку охотливо,
                Жизни порой обучал,
                И потому то, я думаю,
                Семке сто раз повторял:
                - Тверже держи оборону,
                Смерти два раз не быть!
                Тверже, мой мальчик, будь тверже,
                Родине надо служить! -

                Пять весен ручьями играли,
                А летом случилась война,
                Под бомбами в раз догорали,
                В деревне пустые дома.
                Андреева взяли в пехоту,
                Поближе к Москве, на Восток,
                И он уходя обнял Семку,
                Сквозь слезы сказал так: - Сынок,
                Тверже держи оборону,
                Смерти два раз не быть!
                Тверже, мой мальчик, будь тверже,
                Родине надо служить! -

                А вскоре фашисты явились,
                Трижды в котле им кипеть,
                И вот тогда уж Семену,
                Такого пришлось посмотреть!
                Бывало втолкнут в пятистенку,
                От старика до мальца,
                Дружно пылает домишка,
                От потолка до крыльца.
                Вой матерей леденеющий,
                Душу ломает в груди,
                А парень под вилами гаду:
                - Сволочь, тебе не уйти! -
                Слышат огонь пулеметов,
                Кроны лесистых чащоб,
                Семка улегся в болоте,
                Трет окровавленный лоб.
                Ранен, но жив бедолага,
                Ох, и отчаян глупец,
                Что Вам на это расскажешь?
                Сын, он таков как отец.

                Так бы ему бедолаге,
                Сгинуть под кронами прочь,
                Кочки, кусты и поляны,
                День превращается в ночь.
                Только рассвет народился,
                Вдруг у виска автомат,
                - Братцы, я свой, не стреляйте! -
                Жив партизанский отряд.
                Под руки взяли, в землянку,
                Раненного привели,
                Там седовласый полковник,
                Медленно встал со скамьи.
                - Вижу - герой, уж не меньше,
                Будешь фашиста губить?
                Хочешь ли Родине честно,
                Верой и правдой служить? -
                Поднял замученный Семка,
                На командира свой взор,
                Смелым мальчишеским басом,
                Браво завел разговор.
                - Буду давить я фашиста,
                Сколько даровано сил,
                Батя мой тоже их давит,
                Батя меня научил:
                - Тверже держи оборону,
                Смерти два раз не быть!
                Тверже, мой мальчик, будь тверже,
                Родине надо служить! -
                Так вот нечаянно вышло,
                Полнился к бою отряд,
                Сгинул вчерашний мальчишка,
                Нынче бесстрашный солдат.
               
                Вьюги-ветра загудели,
                Снег закружил хоровод,
                Битвы за битвами тлели,
                Не досчитать уж трехсот.   
                Живы деды да бабы,
                Давит по кругу враг,
                Бьет артиллерия шквалом,
                В дом превратился овраг.
                Вызвал полковник Семена,
                Рядом его усадил,
                Свечку подвинул поближе,
                Карту на стол расстелил.
                - Слушай, команду, мой мальчик,
                В этот квадрат попадешь,
                Бомбу санями дотащишь,
                Поезд немецкий взорвешь.
                В поезде танки, снаряды,
                Надо Москве подсобить.-
                - Понял, товарищ полковник!
                Батю не дам задавить! -
                - Трудно придется, мой мальчик,
                Шагом во вражеский тыл,
                Тропами и дорогами,
                Пойдешь где никто не ходил.
                Крепко обнял он мальчишку,
                Семка ему как сынок,
                Сам бы взорвал эту бомбу,
                Да кровью испачкало бок.
                Тверже держи оборону,
                Смерти два раз не быть!
                Тверже, мой мальчик, будь тверже,
                Родине надо служить! -
               
                И вот в непролазных чащобах,
                В глубоких, болотных снегах,
                Тянулись тяжелые сани,
                Пеньковые вожжи в руках.
                До боли скрипели зубы,
                До крика болела спина,
                Морозом сияли звезды,
                Светила предатель - Луна.
                Но шаг прибавлялся к шагу,
                До цели совсем чуть-чуть,
                Вот только бы сил хватило,
                Взрывчатку до рельс дотянуть.
                Но парень тот был не промах,
                Ведь сын он таков как отец,
                Смотри, каменистая насыпь,
                - Добрался, ну что ж, молодец! -
                Рассвет разбросало алым,
                Бледнела над кронами высь,
                И вдруг за лесным поворотом,
                Глухие гудки донеслись,
                - Значит состав уже близко,
                Бомбу пора бы взрывать! -
                Метко летела граната,
                Бросился наземь лежать.
                Только подрыва не вышло,
                Спит замороженный лес,
                - Встать! - приказал себе Семка.
                - К поезду, наперерез!-
                В миг очутился на рельсах,
                Разум окутало в жар,
                Воздух секло топорищем,
                В бомбу пришелся удар.
               
                Летели земля и камни,
                Под кроны стелился дым,
                Теперь, казалось, мальчишке,
                Уж не остаться живым.
                Задачу выполнил четко,
                Был пущен состав под откос,
                Горело на небе Солнце,
                Над телом рыдал мороз.

                Минули лихие годы,
                Раненный, но живой,
                Андреев вернулся с фронта,
                Вернулся к себе домой.
                И на развалинах дома,
                Который от бомбы сгорел,
                Сгорбившись по стариковски,
                Парень слепой сидел.
                - Семка, ну точно, Семка! -
                Андреев ему закричал,
                И со скупыми слезами,
                Крепко мальчишку обнял.
                Был он, такой же как прежде,
                Юный, совсем молодой,
                Все тот же знакомый голос,
                Вот только совсем седой.
               
                А на груди парнишки,
                Орден звездой сиял,
                Старик-полковник в землянке,
                Ему свой орден отдал...
               
                Вот такую большую историю,
                Про дела позабытых лет,
                Рассказал мне нынешней осенью,
                Белорусский полковник - мой дед.