Кондукторша

З.

Перед взором начало вчерашнего дня:
часом воля даётся господня;
все, что было, включая тебя – у меня,
погостить заскочило сегодня.

Ты вставала в тисках дорогого угла –
как звезда над постройкою шаткой,
но спешило, увы, закусив удила,
к нам грядущее тёмной лошадкой.

Вот оно! В запотевшем стекле норовит,
отраженьем туманным вплывая
в настоящее, счастьем покинутый быт
превратить в пассажиров трамвая.

Всё – за что-то. Кондуктор сидит у окна.
Незнакомая баба в тулупе.
Темноглазой русалкой намедни она
пела песнь о сиреневом трупе.

Я согласен. Увы, я согласен платить.
Быть никем. Или хуже – паяцем,
ощущая гнетущую в комнатах стыдь,
не желая быть пойманным «зайцем».

Но порой – как звезда, ошалев, от небес,
зачеркнув полвселенной, внезапно
надо мною, сощурившись, огненный бес
наступает пятою на - завтра.

И прощается всё. Возвращается все.
Разговоры. Вино. Кружевное.
Я читаю тебе громогласно Басё.
Зарываюсь Язоном в руно я.

И внимаешь. И хочется жить. Или пусть –
не дышать - перед жизнью - повстанцем,
где, согласный платить, я мгновенно ловлюсь
и краснею пристыженным «зайцем».