Сдан

Мой последний урок заучен и сдан на «пять».
Твой урок беспросветно завален. И рвётся нить.
Я всегда так мечтала в толпе тебя не узнать,
Чтоб потом не тянуть ладони и не звонить,
Но всегда выходило с точностью наоборот –
Замечала тебя, страдала, а номер вшит.
Я любила твои разящие из острот,
Что с упорством маньяка губили ту часть души,
Что в ответе за силу, чувства и звуки нот…
Ты с жестокостью тигра рвал меня на куски.
Я кричала тебе. Кричал мой закрытый рот!
Но ты только смеялся: «Хватит тебе грустить!»
Что, простите? Грустить? Да, нет, тут болят миры,
Загораются фразы, ветер терзает слог.
Я по морю дрейфую одной из подохших рыб,
Ты стоишь на распутье безумных своих дорог,
Выбирая, куда сегодня направить взор.
Вот, Марина, красива, умна, очень много сил.
Вот, Анюта, тиха, скромна, избегает ссор,
Только ты их навряд ли, солнышко, заслужил.
Здесь так много прекрасных девушек, что во мне
Просыпается боль, щемящая пустота.
И обидней, и горше становится вдруг вдвойне,
Когда сердце берёт безликая высота.
Когда ноты сбегают из песен, слова горят,

Разрываю свои тетради, смотрю вперёд.
Что, простите? Грусть? Нет, тут мои моря
Выдыхают безмолвно, не в силах меня понять,
Умирают от мысли, что он где-то там живёт.
Да, вот это «живёт» и давит мои виски,
Потому что ему с утра не звонит сосед,
Мол, ты можешь потише сшивать все свои куски?
Потому что ему с утра зажигают свет,
Наливают, быть может, кофе. А, может, чай.
А во мне умирают просторы. И рвётся тишь.

Это больно – уже не любить, но ещё скучать.
И с тоской провожать рассвет за покатость крыш.

Воскресать ежедневно, а к вечеру рвётся нить.
Я всегда так хотела в толпе тебя не узнать.
Чтобы просто хоть миг, хоть чуточку, но пожить…
Мой последний урок завален. Не сдан. Опять