Актриса

Я скиталась во тьме.
Потерялась в бушующей, вечной весне,
И в наполненной ложью, густой пустоте,
До того как пернатое счастье присело в ладони ко мне.
Я не знала как жить.
Полагалась на случай, правду пряча от юных глаз,
Слепо верила в одноразовый принцип, случайный указ,
Принимая дорожную гальку за девственный горный алмаз.
А теперь все сначала. Страстна;я седми;ца. Десятый класс.
И вот мы здесь
Мною правит со дна плесневелая спесь,
Укрывая собой накаленную, жалкую месть.
Ты совсем еще мальчик, но очень хорош собой,
За тобой начинают уплетаться косы толпой.
Ты во мне создаешь гормональный сбой,
Неисправность сети, отчаянный волчий вой.
Мелкой дрожью по шее проносится ток,
Когда падает взор.
Голубой как море – в бурю голоден и жесток,
И магнитом манит в моих венах красно-бурый, цельножелезный приток.
Голубой как ясное небо – оживит самый вялый, увядший цветок,
Светом сплавив стекло небольшого оконца.
А в одном из очей маленькой бежевой точкой сверкает бессмертное солнце.
Коэффициент притяжения неимоверно высок,
Я хочу взять тебя по кусочкам, выжать весь сок.
И мы делаем все не в срок.
Слишком рано.
Мое сердце еще покрывают горячие раны
Детства глупого, пути заплутавшего.
И поэтому мне безгранично страшно.
Для меня в этом возрасте далеком от мудрости,
Ужасть кажется уделом позора и глупости.
Набираясь надменности, наглости, грубости,
Глубину свою прячу под слоем дрянной извращённости,
Насмехаюсь над чистотой совести, правдой верности.
У меня ведь свои искаженные ценности.
Но ты оказался не так-то прост,
Наслаждаешься непорочной свежестью садовых роз,
Обещая их все поливать ключевой водой, и лечить их весенний авитаминоз,
Вместо этого топишь в потекшей саже румяных слез.
Ну а я уже упакованный магазинный букет.
Насмотрелась бед, и не верю в священной любви обет.
Я не дам тебе ничего, не умею принадлежать и не говорю люблю,
Хотя очень хочу оказаться вновь в том диком лесном саду,
До того как меня сорвали, опылили блеском, фальшивой краской,
Но давно проросла в ярко-алую кожу эта сухая маска.
Ты пришел во вторник, часов так в пять
Словно скромник в новый цветочный питомник.
Я в дверях вся растрепана, как будто бы и не хотела вставать, тебе открывать.
Не спеша поклевал макароны,  снизошел очень мило, но сдержанно поболтать, как обучены все двойные шпионы.
Я скрывала, что очень старалась «случайно» тебя победить и завоевать,
И вживалась в роли, от отчаянной Анны Аркадьевной до шальной Мисс Гейз.
Ту актрису горелого театра надо было срочно спасти, согреть.