Гостья

В глазах ее были цветы. Матово-желтые, как октябрь. Она поджимала синие губы, холодные, как январь, и смотрела вдаль, на меня. «Позови ее, позови» - слышу голос я свой. Но молчу и ухожу вперед.
Рядом с ней всегда пустота. Промежуток между ней и людьми. Я хотел бы встать рядом, но… Она посмотрит на меня, и я потеряюсь сразу везде.
За поясом у нее всегда пистолет. Когда она потягивается и куртка сползает вверх, я вижу стальную рукоятку и очертания ствола. Она тут же краснеет, улыбается и поправляет одежду. Она говорит: «Это нормально», и смотрит мне в глаза. И я думаю: «Это нормально». После, я больше не вспоминаю об этом. 
Она чужая. Чужая, как эта осень, к которой я не могу привыкнуть. Чужая, как самая холодная зима.
Каждый раз она приходит издалека. В рюкзаке за спиной все ее вещи – ее жизнь. Раз в году, за несколько дней до начала сезона листопада, она стучится ко мне в дверь и остается. Она говорит, что я – городской, что я не смогу ей отказать. И это так. Я освобождаю комнату для нее заранее, стелю чистые простыни на кровать и жду.
Каждый раз она приносит подарки для меня и для города и ставит их на окно. На этот раз, это бумажные птицы со сложенными крыльями и закрытыми глазами.
- Зачем?
- Они останутся здесь, в этом городе, им не надо знать, что есть целый мир.
Она забирает одну из птиц и уносит. Раньше я следил за ней, но теперь это не нужно. Это подарок для города, она унесет его к алтарю. На склоне у реки, под грудой камней, глубоко в земле есть яма, больше похожая на нору. Это и есть ее алтарь.
- Я просто хочу, чтобы все были счастливы.
- И твои безделушки помогут?
- Если нет, то у меня всегда при себе пистолет.
Она всегда уходит, не дождавшись зимы. Собирается тихо и исчезает, оставляя после себя дары этой земле и почему-то мне.
- Ты городской, - улыбается она. – Ты не можешь идти за мной, но я могу оставить тебе часть себя.
Она показывает пальцем на птиц, и я вижу тонкие прожилки, чувствую запах листьев.
В этом году у нее уже совсем ничего не осталось от левой руки, а на другой не хватает  нескольких пальцев.
- Зачем?
- Я просто хотела, чтобы все были счастливы. Ты ведь хочешь, чтобы я осталась с тобой? – Я, молча, киваю. - Наверное, я тоже этого хочу.
Она уходит, закрыв за собой дверь, оставляя меня одного до следующего года.
Семь, восемь, девять – сколько лет еще она будет жить, возвращаясь в город, хромая и падая? Не удержать мне всех листьев в ладонях, но я сохраню ее до зимы.
У осени в глазах были цветы, матово-желтые, сгнившие до основания.