Шесть

1

Дженни лёгкая, словно перо, прозрачная, как хрусталь.
На такую взглянешь – исчезнет, дыхнёшь – растает.
Она мучается от простуд, бессонниц,
Не любит соли и солнца,
Не нервничает, когда компьютер виснет,
И вовсе не пишет писем.

   Софи хочет быть «писательницей, как папа»,
   Она боится жуков  и немного – соседского храпа:
   Стены в квартире тонкие, как картон.
   Софи девять лет, но она уже знает о том,
   Что однажды может стать для кого-то «ненужной»,
   Как папа – для мамы, у которой теперь новый муж.

      Марта бойкая: татуировки и детство в гетто.
      Наглотавшись всех возможных слёз и таблеток,
      Она всё равно ни капли не повзрослела:
      Лет семь по душе, с натяжкой семнадцать по телу,
      Двадцать семь по её документам.
      Она любит жвачку и мечтать про дом в Сакраменто.


2

Калеб от всех проблем отшучивается: «я же на четверть немец»,
Хотя сам не совсем понимает, что от этого изменится.
Когда его обнимает богиня в белых одеждах,
Он думает: «Где же ты Дженни, милая, где же?
Приди ко мне, обними, согрей.  Я ждал нашей свадьбы восемь лет».
Должно бы темнеть в глазах, но он видит свет.

   Фил полуослеп от мерцания монитора, за которым он целый день.
   У рабочего кресла поломана спинка, стёрто сиденье:
   Не то что бы в их газете нет денег: никому нет дела до Фила.
   Да ему самому нет дела: жена разлюбила,
   И каждая зарисовка, летящая «в стол», бездарнее прежней.
   Он копит на колледж для дочери, она - надежда.

      Хавьер завязал с травой и игрой на деньги.
      Он стоит в дверях и ждёт, когда сестра оденется:
      Впервые за все три года они вместе смеются,
      Собираются в парк, погуляют и, может, напьются,
      Отмечая похороны прошлой, бездумной жизни.
      Марта говорит, надел бы чистые джинсы.



3

Утром мама так странно смотрит на Дженни, отводит взгляд:
- Принесли газету. Страница, кажется, пять.
Наливая себе молоко, Дженни читает вслух:
- Аннапурна… Пропавший без вести… Найден… «БУХ» -
Это сердце её ударяет внутри, как взрыв.
Позже, в комнате, она просто плачет навзрыд.

   Софи отца не встречает: устала, спит.
   Он возвращается поздно ночью, избитый,
   И от оплаты за очередную сводку про смерть -
   Пустота в кармане и в голове. Смотреть
   На своё лицо с гематомой ему не хочется точно –
   Он сидит на краю дивана и смотрит на дочь.

      Марта смотрит на Хавьера с подозрением: снова врёт?
      У них денег в семье не водилось который год,
      И вот тебе. Но ведь он её старший брат,
      Он обещал не врать – он не будет врать.
      Хавьер, улыбаясь, протягивает ей пакет:
      В нём пончики, жвачка и курица на обед.

4

Дженни думает, вот сяду и напишу я ему письмо,
Вместо адреса будет «небо» - и, боже мой,
Это глупо настолько, что лучше уж не писать.
Он когда-то учил её: «клеишь марку… здесь адресат…»,
И когда её пальцы сжимают ручку, дрожащие слабые пальцы,
Она вспоминает это и ей хочется улыбаться.

   Папа во сне даже не стянул одеяло с неё:
   Софи выспалась, Софи готовит омлет и лёд,
   Она видела в фильмах: прикладывают к синякам.
   Папа пусть спит, пока не проснётся сам.
   А в ней совершенно точно есть писательский дар:
   Она позже напишет: «Мама странная, если ушла от него куда-то».

      Хавьер устроится на работу, не будет красть,
      То, что было вчера, – это финиш, такая крайность.
      Просто Марта сказала: «Вот бы утром, как раньше, пончиков»,
      А деньги уже закончились.
      Он однажды купит ей самый шикарный дом в Сакраменто –
      И он точно только своим трудом заработает на это.