Проступают над твердью...

Проступают над твердью чернильные пятна ночи.
И звенят под тумана маревом провода.
Тишина на теле домов становится резче, чётче,
изгибается коромыслом улиц пустых позвоночник,
и в такую мглу уходить - значит без вести пропадать.

Он стучится в двери девятого с краю дома,
и в крови его руки, и глаза от огня темны.
И она открывает не сразу, впуская отзвуки тишины.
Перекрёсток реальности белою дымкой изломан.
И скользит луч света по асфальту сырому.
Говорит он: "сестра, я пришёл, наконец с войны"

И сверкают болотным огнём фонарные вспышки.
И он шепчет: "сестра, я устал, безмерно устал
от стрельбы и атак. Для живущего это слишком,
танцевать со смертью, словно имя - твердить устав".
А она глядит, словно может слова услышать
и сильнее сжимает в ладони ключ, и смыкает плотней уста.

И звенит тишина - среди ясного неба громом,
молоком проливаясь на скаты холодных крыш.

Он уходит во тьму, не касаясь дорог разломов.
и блик света ложится на пепельность лёгких крыл.