Старая сказка на новый лад

 Вот они, уставшие, больные -
бывшие свинарки, пастухи, -
покупают косточки свиные
искупая прежние грехи.
Горестно смотреть на утомлённых.
Но не солцем. Солнце для других,
сединой ещё не убелёных,
собственников "тачек" дорогих.
У счастливцев ладно получилось, -
пощадили волны перемен.
Даже их младенцы научились
не коверкать слово "бизнесмен".
Юноши поймали носом ветер,
на соображалку налегли,
заявили папам, мол, не дети
и  бегом -  подальше от земли.

Кто-то лихо выбился в министры,
кто-то стройкой стал руководить,
а Егор вернулся в дом юристом.
Только стало некого судить.
Вор успел пробиться в депутаты,
бизнесменом стал авантюрист,
Ванька-хулиган погиб солдатом.
И вздохнул от благости юрист.
Все во всём и от всего свободны,
все с правами частного лица,
делай всё, что душеньке угодно!
Вот и ловят "лохов" на живца.
И Егор от благости добреет:
"лох" подаст, и жулик отстегнёт.
За свободу жизни не жалеют,
хоть она иной раз и не мёд.
Наш Егор не пашет и не сеет,
не готовит на зиму сенцо.
Он законно может и умеет
уводить от кары подлецов.
Или подводить. Тут нет секретов,
что - кому. Судья ли, адвокат,
видят, по известным всем приметам,
кому в рай дорога, кому в ад.
Ведь не зря статьи законов "дышлом"
окрестили наши праотцы.
Вот и сердюковщина неслышно
прячет в них позорные концы.
Пацану, что стибрил у торговки -
по нужде - горячий пирожок,
справедливый суд без оговорки,
с пылу, с жару, присобачил срок.
Да и то, чего бы стал он медлить,
скромной частной собственности страж,
меж рублём и совестью посредник
и гроза пятирублёвых краж...

А Егор наш, несмотря, что зелен,
в знании лазеек мелковат,
взялся защищать в суде Емелю,
заявив себя, как адвокат.
Иск простой, - не оплатил ответчик
заготовку и доставку дров.
Вот отрывок скорбной щучьей речи,
чтоб вердикт был честен и суров:
"Я все дни трудилась что есть силы:
и колола, и переносила,
как по струнке, в штабель всё сложила
и, к несчастью, повредила жилы".
В конце речи, улыбнувшись мило,
от больницы справку приложила.
Справку секретарша огласила:
"Грыжа, геморрой, упадок силы
по причине тяжкого труда".
Эта новость мигом подкосила
вечные сомнения суда.

А Егор наш был предельно чёток:
"Несерьёзно основанье спора, -
нет работы сделанной учёта!
Так же, я не вижу договора.
Все слова истицы Щуки лживы!
Что до справки, то известно мне,
что она, погнавшись за наживой,
два часа металась на блесне.
А ответчик сам в лесу трудился.
И сама работала пила.
Лес на сани сам собой грузился.
сани сами мчались до села.
Есть свидетель, - господин Бывалый.
Это на его стальном крючке
Щука то ныряла, то всплывала,
чтоб не успокоиться в сачке.
И удачно сорвалась. Вот  вкратце,
то, что стало темой для суда.
Никаких плутовке компенсаций
ложного морального вреда!"

И - ура! Емеля бросил шапку
 в лаковый судейский потолок
и, схватив защитника в охапку,
с радостью куда-то уволок.
Что там было дальше - неизвестно.
Может, даже выпить довелось.
Ну так что? Законно и уместно, -
первое сраженье удалось!

Щука же, из скудости извечной,
никого себе не наняла,
и, хоть иск её был безупречным,
из суда дурёхой уплыла.

Так вот "первый блин" не вышел комом.
Если кто кирпич в меня метнёт,
знает пусть: теперь юрист знакомый
за моей оградою живёт.
Он теперь у нас "Егор Ефимыч".
Лёгок на ногу, весьма красноречив.
Сколотил себе нехилый имидж
и местечко в банке получил.
Он, весьма успешно, отбивает
жалобы всех щук и пескарей,
и усталость от трудов смывает
в волнах экзотических морей.
Не свинарь он, и пахать не может,
но сегодня он в такой чести,
что охота дать ему по роже, -
за измену, Господи, прости.
***