Деревенька, домов, где-то в сорок

Деревенька, домов, где-то в сорок,
речка, роща, для пастбища луг.
Вопреки, где нахлынувшим ссорам
целовал я надменных подруг.

Ты прости, если что не так сделал,
отмолить не удастся грехи.
Но в надежде на день новый, с верой
распевают зарей петухи.

Не позарюсь уж я на пустое,
на слова больно льстивые с губ.
Время юности то непростое,
я всегда был излишне чуть груб.

В душу въелась какая-то скука,
и какая-то дикая боль.
Мое сердце слепая разлука
этим чувством своим не неволь.

Это все не возникло внезапно,
не сегодня на свет родилось.
Оттого, что любви в жизни зябко,
виновата надменная злость.

Не забыть тех затейливых взглядов
и нахмуренных черных бровей,
когда в майской черемухе рядом
душу грел от тоски соловей.

Изменился тот взгляд с поволокой,
прочитать я его не берусь.
И добавилось к чувствам глубоким
в мое сердце надменная грусть.

Это все от волнений чрезмерных,
и растерянность эта и злость.
Я, пожалуй, на свете не первый
кому, Русь, так любить довелось.