И плакали Ангелы Рыдала земля

И плакали Ангелы…  Рыдала земля,
Когда убивали святых,
Царевен, Царевича, Царицу, Царя
И верных служителей их.

Когда убивали страшно во мгле,
Рубили тела на куски
И в ненасытном кощунственном зле         
Плоть на кострище жгли.

Так люди не делают, то бесы в ночи
Глумилась над Царской семьёй,
Так люди не могут, то бесовский почин,
Расправа над Божьей страной.   

Зачем убивать так жестоко того,      
Кто не был уже Царём???    
Когда бы не знали, что он царский ствол
И Божья печать на нём.

Плоть рвали на части, а главы святых
Отправили в Кремль на показ.
Скажите, зачем расчленяли всех их???
На то был бесовский указ.          

Два дня поливали тела кислотой,
И керосином…  И жгли…
Два дня тот костёр полыхал над страной
И радовались враги.

И выпили всласть пепел с кровью святой,
Излитой из царственных вен,
Рыдала земля, гул стоял над землёй
В преддверье лихих перемен.

Следы замести, пытаясь теперь
И зверства свои утаить,
Подложные мощи выкопал зверь
Себя чтобы так обелить???

Из чёрной колоды, да в белую масть,            
С рогами, да в Храм под кресты?            
Вне покаянья советская власть,          
В ней ада мерцают костры.



В ходе расследования, которое продолжалось и за границей, Соколов пришёл к выводу: в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в Ипатьевском доме царская семья и четверо её верных слуг были убиты большевиками, которыми командовал Юровский. Тела разрубили на куски и два дня сжигали в 20 км от Екатеринбурга, в районе Ганиной Ямы, используя бензин. А те кости, что не поддавались сожжению, растворяли серной кислотой. Начальник Соколова, руководитель следственной группы генерал Дитерихс, утверждал, что головы царственных мучеников были отчленены и отправлены в банках со спиртом в Москву Ленину и Свердлову, чтобы и у них, и у их американских подельников не оставалось сомнений: семья русского царя уничтожена. Большевики и в дальнейшем поступали как политические чикатило. Но не будем забывать, что известие об убийстве государя (об убийстве государыни и детей большевики помалкивали) многими в России было встречено равнодушно. Открыто с осуждением этого чудовищного преступления выступил только патриарх Тихон (Белавин).