Красный День календаря

-День седьмого ноября красный день календаря!- неслось из соседней квартиры этажом выше, под ритмичный топот и барабанную дробь, - Ура! Ура! Парад, парад!

-Опять Михалыч внуков дрессирует,- беззлобно проворчала баба Шура, протирая куском газеты оконное стекло в кухне, - небось пропустил рюмашку  водочки, вот и развлекается, старый балбес! Откуда внукам-то знать, что за красный день такой. И почему его праздновать надо…

Александра Петровна присела у окошка и загрустила. Погода в этом году баловала: светило солнышко, ветки деревьев не до конца сбросили ржавую листву, слабый ветерок покачивал их и они дрожали мелкой дрожью, боясь оторваться и упасть в бездну навсегда.  Ребятишки носились по двору на велосипедах, малыши скрипели качелями, старики на лавочке что-то бурно обсуждали, размахивая корявыми руками, пытаясь друг другу что-то доказать. Палыч,  крикливый старикашка из соседнего подъезда, вдруг подскочил, снял с головы кепку, поправил козырёк, надел, выпрямился, прижал полусогнутые руки к тощим бедрам и, чуть отрывая непослушные ноги от земли, пытался пройти строевым шагом мимо слушателей-соседей. Толстопузый, коренастый Толик медленно поднялся, оттолкнул нерадивого солдата Палыча, взял «под козырёк» и пошёл строевым шагом, шаркая изношенными ботинками по асфальту, положенному еще в то время, когда день 7 ноября был праздником. Настоящим праздником, который почитал весь народ. И ждал его. И праздновал. Праздновал по-настоящему, как умеет праздновать российский народ.

Петровна помнит эти осенние дни. Муж, закончивший службу в Советской Армии полковником, ежегодно принимал участие в подготовке к парадам задолго до Дня Великой Октябрьской социалистической революции. А седьмого ноября выходил из дома ранним утром, когда все еще спали, в парадной форме: подтянутый, торжественный, гордый. 

И с самого раннего утра начиналась подготовка к празднеству! Жены офицеров заранее договаривались, у кого будет застолье. Пока мужья маршировали по главной площади страны, жены накрывали праздничные столы.

Петровна любила гостей. Заранее варила холодец, квасила знатную капустку с перчиком, мариновала огурчики, помидорчики.  Гости любили приходить в гости к ним. Как не отведать пирогов Шуриных, да расстегаев с разными начинками. Несли всё, кто чем был богат. Салаты, колбасу варёную, сочную, с кусочками сала и без оного, копчёную или полукопчёную, которую трудно было достать, но как-то умудрялись припрятать к празднику кусочек.  Ароматный, наисвежайший сыр-российский, пошехонский, или голландский, лимоны, которые нарезались так тонко, что просвечивались ароматные кислые дольки насквозь! Шпроты! Конечно они! Без них праздника никак не могло быть. Деликатес! Пельмени. На горячее. Очень удобное и самое востребованное блюдо на ноябрьском столе! Мужья после марша приходили замерзшие, голодные, возбуждённые. И тарелка пельменей с горячим бульоном была очень даже кстати под первый тост. А потом уж - развивался весёлый шумный праздник со всеми тостами и поздравлениями.

Вечером – Красная площадь. С детьми. Вечер- только для детей. Город полон народа. Кругом веселье, песни, смех…

Петровна  горько вздохнула. Провела ладонью по влажным глазам. Вернулась из воспоминаний в реальный мир. В реальном мире за окном ничего не изменилось – тротуар с асфальтом из прошлого века, скрипучие качели, которые были вкопаны еще до перестройки, соседние дома с осыпавшейся штукатуркой и покосившимися крышами, чудом удерживающие огромные телевизионные тарелки. Скамейка была пуста. Деды, бурно вспоминавшие парады и демонстрации прошлого века, разошлись. Солнышко спряталось за низкими тучами. Погода начала портиться.

-Шура, доставай пирог из духовки! Пригорел уж он у тебя, по запаху чую!

В кухню вошёл полковник в отставке, неся графинчик с «беленькой».

-Ну что, мать, давай Михалыча позовём! А то внуков загонял уж! Праздник всё-таки!