Путь к последнему приюту

Гуси-лебеди, а, может,  кони-птицы,
И полёт не ввысь, а за Предел.
У колёс  Сансары стонут спицы,
Падают с повозки маски-лица
Чьих-то судеб и бездушных тел.
 
Вот, рассыпались – в курганы, иль погосты,
Всех «с косой» пристроит без труда.
Тут и там белеют чьи-то кости
(видно,  не хватило  места  – гости,
что с  мечом  пришли к нам, как всегда).
 
Я пока ещё в карете, не  повозке.
Но погонщик хлещет лошадей.
Рву его на части и полоски –
Разошлись по свету отголоски –
Бить нельзя животных и людей.
 
Я сойду на перекрестке по дороге,
Обойду Кащеевую  весь.
И не буду оббивать пороги
У Принцесс (царевны-недотроги),
Мне б пожить ещё,  сейчас и здесь.
 
В ритмах блюзовых и осень, снегопады,
Саксофон, гитара и кларнет.
И слова спешат в стихах у барда
По бессонным проседям в распады
Пред–Рассветных* старых кинолент.
 
Молний всполохи у памяти – мгновенья.
Остановка  – «Млечный путь»,  перрон.
Там оставил жизни все сомненья,
Сохранил в душе одно виденье,
Где Любовь одна со всех сторон…
 
Гуси-лебеди, а, может, кони-птицы
Где-то рядом, слышен крыльев свист.
Хочется ещё раз мне влюбиться,
Пред Всевышним встать с цветком в петлице
И… сорваться, как осенний лист.
 
*Пред-Рассветных , т.е. до наступления Рассвета после ночи Сварога.