Как мы работали в СССР 9

         Красные  тюльпаны.
        ( прозаический  этюд)
Река несла  свои  воды  на  юг. Зажатая с  двух сторон порыжевшими от  солнца
и ветров горами, она , то плавно  катила  свои  волны, то, словно горячий конь,
пришпоренный молодым искусным  седоком , рвалась вперед . Искрясь сотнями
бликов  от  заходящего  солнца ,круто  уходила  в  сторону и  наступая  на  прибрежные  деревья и кусты, широко  разливалась. Последний  апрельский  снег
таял, как дым. И  только в  глубоких  ложбинах и ущельях все  еще  лежал  прочный, ноздреватый  наст. Оттуда  из-под  тающих , толстых  пластов  снега
резво  и  шумно мчались  большие  и  малые  ручьи. Закатное  солнце вошло  и  потонуло  в  полосе  облаков, торопливо  поднимающихся  из-за  гор.   Федор  Ручкин, молодой,  коренастый  человек  устало  шагал  из
районного  городка  в  отдаленную  деревню,, лежащую  при  слиянии  двух
речек. Несмотря  на  раннюю  весну , в воздухе  стояла  странная  предгрозовая  духота.   И плащ,  взятый  Ручкиным в  дорогу  сейчас  только  мешал  ему.
Он  бросил  его  на  левую  руку   и кепкой в  правой  руке часто  смахивал   
с горячего  лица липкие капли  пота. Торопясь перебраться засветло  на  другой  берег, Федор  шел  не  выбирая дороги. Да ее как таковой и  не  было. Просто широкая  тропа,  выбитая  козами. Иногда горы  почти  вплотную  подступали  к  реке, нависали небольшими скалами--шиханами над  бурлящей  водой. Иногда отступали,  пятились, образуя неширокие  долины.  Часто  дорога--тропа  терялась  в цепких  зарослях чилижника  или  упиралась в каменную  стену и  тогда Федору  приходилось идти  в  обход  или взбираться  выше. Сверху  особенно  хорошо было  видно  водное пространство. Могучие, кряжистые  осокоря стояли по  пояс  в воде, гордо  вздымая  свои  непокорные  головы. А исхудавшие  за  зиму  березы и  осины, темные от  наносного  ила и грязи, упирались ветвями в бегущую массу воды и  словно  хотели выпрыгнуть на  берега.
Редкие лепешки-островки с неубранными, потемневшими стожками  сена  казались  корабликами. Вездесущие  сороки  с  резким  стрекотом  перелетали  с  дерева  на  дерево и где-то  должно быть  в  тихом,  нагретом  за  день омуте  смешно  и  яростно  переругивались  гагары.  Низко над  водой  проносились  стаи  уток.
Однако как не  прекрасно  весеннее зрелище  с высоты, Федор  понимал, что  перебраться  на другой  берег по  светлу  вряд  ли  получится.  А  ночевать  в  горах  да еще  в  незнакомой местности  занятие  не из  приятных. Взглянув  на реку и  заходящее солнце, Ручкин оступился и  неловко  упал.  Острая  боль мгновенно  прошила  ногу.  Он  сел  на камень и  стянул  сапог.  Прощупал,
 от  пятки  до  колена.  Все  цело . , боль немного  отступила. И  подумал  запоздало." Дернул  же  меня  черт  пустится одному  в  такую  даль да  еще  к  вечеру!"  Последние  лучи  солнца  выглянули на минуту в щелку облаков и потухли.  Стало быстро смеркаться. " Что же делать?  Что  делать? -повторил  про   себя Ручкин и  попытался  встать.  Боль ослабла,  но требовала к  себе  внимания.  Наконец  он  встал и  сделал  первый,  осторожный  шажок. " Фу!"
выдохнул он-  кажется это  только  сильный  ушиб. Ничего  --это  пройдет"
И  стал  думать , как поскорее добраться   до  фермы--кошары...
Там, на   Общем  Сырте, где  ковыль  серебрится  и  волнуется в  пору  своего  расцвета, Федор шел  легко, насвистывая и улыбаясь столбикам   сусликов,
стоящих  у  своих  норок.   При  его  приближении они моментально  исчезали  в  своих   норках. Зной  накалял  всхолмленную степь. От  просыхающей  земли  поднималось  и  дрожало  синее  марево.... А  здесь...в  горах.. И  Федор  вспомнил , как  в редакции,  где  он  работает  сотрудником,  подошел  к  нему немолодой с усталыми глазами завотделом и  сказал; "  Надо материал для  праздничного номера . Пойдешь в  Красную  гору, колхоз  на  хорошем  счету в  районе . Давно  о  нем  не  писали. Поживи  там   пару   дней  Собери  материал.
Знаю, знаю--заторопился  зав. --хотя  Федор  едва  открыл  рот  и  не  произнес  еще  ни  слова.  " Путь неблизкий , может быть  тяжелый . Машины  сейчас  туда  не  ходят, В прошлом  году  мост  снесло по  весне, вот  и  посмотришь, что  да как,
 Связи  пока  нет  никакой, вся надежда  на   рацию.  Сколько  лет  живу. впервые  такая  дружная  весна. Очерок  бы   неплохо  сварганить . А?..
так завотделом  называл  очерк,  любимый  жанр прозы  в  газете. ЭХ,  сам бы  пошел  с тобой поразмяться,  да  вот  ,  брат,  мотор барахлит и  ничего тут  не  попишешь" Федор  сунул  блокнот  и  ручку  в  карман и прошел  в  комнату,  где сотрудница  темноглазая  Клава  бойко отстукивала  передовицу  для газеты.
" Здравствуй,  Клава !"--сказал  Федор. А  меня  зав.  посылает  к  красногорцам.  Ты  кажется  из  того села. "  Ручкин  знал,  что  она не  была
уже три  месяца  дома и что она  вечерами  учится  в  сельхозтехникуме. "  Вот  спасибо, что  зашел."- обрадовалась  Клава. И тут  же  лицо ее сделалось  серьезным  и озабоченным. "  Послушай, Федя, как ты  будешь  туда  добираться?
Сейчас  самый  разлив" "  Уж  как -нибудь  постараюсь--сказал  Федор--помнишь  песню,  Шагай  вперед  комсомольское  племя"  -вот  с  этой  песней  и  дойду и
он широко  улыбнулся. " Подожди--ка"- и девушка взяла  чистый  лист  бумаги .
"  Я  напишу  записку  своим. Мама примет  тебя,  как  родного . Она у  меня  такая хорошая,  такая хорошая"-  и  Ручкин уловил  в  ее голосе  тоску по  дому  и  заботу о матери. " И  передай  привет  моей  лучшей  подруге  Маше.
Мама   тебе расскажет о  ней"-  продолжала Клава, складывая лист  в  треугольник.
И добавила; " Скажи  нашим,  что  не приеду,  пока не  кончится половодье.
Через  реку  надо  на  лодке, а  я  ужасная трусиха, с  детства  боюсь  воды.
Говорят  маленькой  тонула"-честно  призналась  девушка. "  Да ..чуть  не  забыла. Ты ведь  в  первый  раз  в наших  краях"- Федор  кивнул  головой " Примерно на  полдороге, за  ущельем  тебе  встретится кошара--этакий загон  для  овец  и  коз.  Вроде  фермы. Смело  заходи  туда. Там  живут чабаны, очень   гостеприимные и  доброжелательные  люди. Всегда помогут "