Point Blank

— Плент Альфа, установка, — сообщаю я уже почти севшим голосом в микрофон, одной рукой придерживая опрокинутый стволом на плечо дробовик, а другой доставая бомбу из чемоданчика, что весь предшествующий бой был крепко закреплён у меня на пояснице. Я едва ли успеваю сдувать с лица растрепавшиеся чёрные волосы, судорожно оглядываясь по сторонам, проверяя наличие игроков синей стороны — спецназовцев. Оставаясь в живых одной из всей команды, начинаешь бояться абсолютно каждого шороха, даже созданного собой же. Люксвилль горел в моих глазах опасностью.

— Приобщаешься к дробашу, Кейс, — слышится в рации среди помех низкий мужской голос. Это был голос лидера моего клана, как всегда спокойный и размеренный. Иногда мне казалось, что он совсем не умел разочаровываться, радоваться, или, тем более уж, злиться. Его имя в игре — Джек Лэнгвидж, но большинство звали его просто Лэнгом. И хотя он слыл строгим четырнадцатым главой одноименного с самой игрой и по совместительству самого переполненного и широко известного на просторах не турнирной непрофессиональной игры клана, его внешность говорила о присутствии маленькой, но заметной незаурядности. На вид ему было лет 20-25, тёмные волосы коротко стрижены, обе руки были в татуировках «рукавах», нос и уши — в пирсинге.
— Он слишком тяжёлый для меня, — равнодушно возражаю я на прошлое умозаключение лидера и принимаюсь настраивать бомбу. Вслед за моей репликой по рации слышится резкий выдох, словно усмешка. И она меня слегка отвлекает, потому что я не помню ни одного случая, когда Лэнг был бы бодр и весел на поле боя.
— Снайперская винтовка больше чем на 5 килограмм тяжелее дробовика.
— Я не об этом, — расправившись с кучей проводов и множеством настоек, я закрепляю бомбу на месте установки и отбегаю на приличное расстояние, с которого можно охранять взрывное устройство от разминирования, — рука не стоит твёрдо на рукояти, из-за чего увеличивается и без того большой разнос и отдача, плюс долгая перезарядка. Все это заставляет сосредотачиваться именно на технических пунктах оружия, а не на бое. Это идеальный стрессор, последствием которого может послужить проигрыш.

      Вдруг из-за угла показывается боец из противоположной команды и почти сразу раздаётся звук выстрелов. На секунду мне кажется, что выстрелил он ещё до того, как выскочил из-за укрытия. Я успеваю среагировать, но ни один из выпущенных мною патронов не достиг своей цели. Зато вот патроны цели вполне достигли меня.

      И вновь я здесь, в «симуляторе». Сюда можно попасть, лишь погибнув на поле боя. Это как морг, правда кратковременный, потому что находишься ты здесь всего десять секунд. Всего десять секунд, поэтому помещение симулятора не оформлено текстурами, разработчики не посчитали нужным. Кругом все белое, и каких размеров симулятор, тоже никому не известно. За эти десять секунд воскрешения обычно можно было посмотреть таблицу с количеством убийств и смертей за матч или сменить оружие путём вызова меню вооружения. Про симулятор ходило множество легенд, якобы система даёт сбой и некоторые игроки остаются там навечно, без возможности выхода из игры, и сходят с ума от давления белого пустого пространства. Были ли эти легенды правдой — оставалось только гадать.

      Я лежала в той позе, в которой погибла на поле боя, окружённая белым пространством симулятора. Надо мной крупным планом горела постепенно заполняющаяся шкала воскрешения, означающая, что вскоре я снова вернусь в игру. Я ненавидела ошибаться и проигрывать. Во-первых, это был минус мне, минус в статистику боев, смертей и убийств. Во-вторых, значительный и невосстанавливаемый минус клану.

      Окна симулятора постепенно закрываются, что значило, что меня переправляет в лагерь. Этот «лагерь» поступил вместе с нововведением полного погружения и имел свою отдельную карту, которая могла менять размеры. Фактически, пространство было бесконечным. В лагере игроки могли построить себе дом, если планировали задержаться в игре надолго. Прежде, конечно, надо было арендовать площадь за определённое количество игровых очков. Одиночки обычно ставили палатки, под которые не требовалась плата за аренду; клановые же места жительства могли выглядеть и как небольшие поселения, и даже как села, как у нас, например. Все зависело от количества членов клана.

      Наконец, я слышу помехи в рации и отключаю ею, поскольку бой закончился. Закончился, и не в нашу пользу. Я впервые в такой ситуации, когда я была единственной выжившей (и то по чистой случайности, как по мне) в режиме боя «подрыв», когда все зависело от меня. Ии я подвела всех. Я не могла знать, что будет со мной дальше и какая будет реакция у лидера клана. Главная проблема была в том, что это был мой первый в жизни клановый бой на специальном сервере, да ещё и в сопровождении личного состава популярного клана, потеря репутации для которого была бы равна расформировке. Я готова была ссылаться на свою неопытность и низкое звание, самое, пожалуй, низкое, среди всех игроков клана. Наконец я воскресаю в центре нашего лагеря. Наш лагерь выглядит, как я уже говорила, как село, — почти у каждого есть свой дом. Передо мной грозно стоит Лэнг и несколько его приближенных. С некоторыми из них мы ещё пару минут назад пересмеивались, а сейчас они стоят с каменными лицами и осуждающе смотрят на меня.
— Я всего лишь снайпер, — говорю я в полголоса в своё успевшее стать никчёмным под тяжестью взглядов присутствующих оправдание. — Я Вам не тяжёлая артиллерия.
— Если ты умеешь пользоваться лишь одним оружием из тысячного арсенала, это называется по-другому, — холодно произносит тот, к кому я обращалась. Лэнг не стал кричать, это было далеко не в его стиле. Голос лидера был напряжённым и, как мне на секунду показалось, раздражённый. Я отвожу взгляд. Выйди я на поле боя со снайперской винтовкой, толку от меня было бы куда больше.
— Ты исключена, — слова, сказанные с такой простотой, поразили меня в самое сердце.
— Что? — дрожащим голосом переспросила я и слегка улыбнулась, в глубине души все ещё надеясь, что это была шутка. Хотя, судя по интонации и взгляду Лэнга, всё и так было понятно.
— Я взял тебя с низким званием, подавая на тебя большие надежды, которых ты не оправдала. Мне жаль.

      На глаза наворачивались слёзы обиды. Мой первый клановый бой, и я облажалась. Подвела всех, и наверняка выставила Лэнга и в целом весь клан уязвимыми. Чувство вины завладевало мной с каждой секундой все больше и больше, я изо всех сил держала комок в горле и жмурилась, чтобы он не вырвался наружу. Стыдно. Очень стыдно. Лэнгвидж тем временем лёгким движением руки вызывает меню клана, находит в списке членов моё имя и, кликнув на него, нажимает кнопку «исключить». Последнее, что я вижу, едва приоткрыв глаза — открытое окошко с оповещением «лидер клана исключил вас». И за ним — сухая пустыня без единой души.
2.

      После прогремевшего оглушающим громом в моей виртуальной жизни исключения из самого популярного и уважаемого клана в игре я оказалась в пустынной местности лагеря. Совершенно опустошённая и униженная, я рухнула на колени и обхватила голову руками.

      Мне было невыносимо стыдно. Уже даже не перед лидером Лэнгом или перед его приближенными, а, скорее, перед самой собой. Когда-то у меня был выбор, в какой клан идти, и я выбрала, по всей видимости, неправильно. Не сказать, что меня сильно жаловали, да и дружеской обстановки как таковой в клане никогда не было. Все было переполнено требовательными строгими правилами. Но даже среди всей этой жестокости старпёры, которые состояли в этом клане уже по нескольку лет, умудрялись каким-то образом развеселить себя той же игрой в карты. А в клане, приглашение в который висело параллельно с этим, царила совершенно противоположная обстановка. Там воспитывали не солдат, а верных друзей, на боле боя составляющих дружную семью, в которой все могут положиться друг на друга. И даже зная об этом, я все равно отдала свой выбор престижу и репутации, а не добротной домашней обстановке и людям, которых я, по сути, давно знала.

      Чувство вины неистово пожирало мои внутренности, и именно тогда я решила, что, наверное, хватит с меня кланов. Из меня никудышный союзник, да и навыков почти нет.

      Тогда я решила попробовать поиграть хотя бы двое на двое. С режимом один на один я рисковать не стала, потому что кто знает, какой противник может попасться мне. Больше всего я, наверное, боялась наткнуться на читеров — игроков, которые покупают за бешеные деньги себе на сторонних ресурсах дополнения, которые позволяют обходить систему различными способами, например, видеть сквозь стены передвижение игроков противоположной команды или ставить хедшоты всем подряд, даже особо не прицеливаясь. Пока я была в клане, я не сталкивалась с такими игроками, возможно ввиду полной изоляции (никого без сопровождения личного состава играть не выпускали), но много раз слышала от Лэнга про них.
Создав комнату с режимом «общий матч», картой «Горящий холл» и убрав 6 свободных мест из моей команды и из чужой, я стала ждать появления соперников. Наконец — вот он, мой первый полностью самостоятельный матч, без знакомых или сокланов. В комнату зашёл игрок с простеньким ником «MAD». Незамедлительно я нажала кнопку готовности и игра началась. Усмехнувшись своей торопливости, из-за которой я даже не посмотрела звание своего противника, я для большей уверенности в себе все же взяла свою снайперскую винтовку Rangemaster 7.62, так как с ней я была, что называется, на «ты», даже несмотря на то, что весила она около одиннадцати килограмм. Хотя я совру, если скажу, что вес оружия ощутим в процессе игры.
Вот я выбегаю с респауна красных, бегу на третий этаж, занимаю как всегда выгодную мне позицию, беру под прицел центральный выход респауна синих…и не ошибаюсь, Мад выбегает именно оттуда. Он не видит меня и я не упустила возможности рассмотреть своего противника. Я нашла его внешность как минимум странной: его черные с синим отблеском длинные волосы были заплетены в низкий хвост, и на нем особо нет никакой защиты, несмотря на то, что он вышел играть за синюю команду, в которой по умолчанию должен был быть хотя бы шлем. Настолько длинные волосы, которые доходили Маду чуть ли не до пояса, редко встретишь здесь, а тем более уж у парней. Они сильно затрудняют процесс игры. Лицо его я разглядывать не стала, опасаясь того, что он заметит меня, я сделала выстрел — и это было одно убийство в мою пользу. Я сразу сменяю позицию, из логических соображений противник мог увидеть перед перемещением в симулятор откуда следовал мой выстрел. Она существенно не меняется — я всего лишь перемещаюсь на несколько метров влево. В этот раз Мад почему-то медлит со своим появлением на моей мушке, вероятно, рассчитывает, где ему появиться так, чтобы отыграться и сравнять счёт. В такие моменты хочется сказать ему, мол, что все это бесполезно — я смогу быстро прицелиться и выстрелить, где бы он не появился. Жаль, переговоры во время матча с противоположной командой запрещены системой и в корне невозможны.

      Однако почему-то Мад до сих пор не выходит ни из одного из семи выходов респауна синих, и только после этого я замечаю горящую белым надпись в ленте хода боя: «игрок Fresh278 присоединился к бою». Сосредоточенно нахмурившись, я вновь перевожу взгляд с надписи на респаун противника, снова на надпись и снова на респаун. Он не выходит, потому что пришёл ещё один человек в мою команду, или мне это только показалось?
Вдруг я слышу позади себя этажом ниже быстрые шаги и позвякивание пряжки ремня, поэтому быстро убираю винтовку в чехол, что одет у меня на спине, меняя её на пистолет, захожу за стену и оборачиваюсь. Мимо тумб, которые обычно служили укрытием, с каким-то чересчур напряжённым выражением лица проходил парень приблизительно моего возраста, заряжая на ходу штурмовую винтовку K-1, в сторону правого выхода со второго этажа. Видимо, он был сильно обеспокоен чем-то или зол на кого-то. Когда Фреш пропал из виду, я осторожно вышла на балкон третьего этажа, предварительно убедившись, что Мад до сих пор не вышел. Подловив себя на мысли о том, что все это довольно забавно, я решила проследить за действиями Фреша. Игра становилась похожа на охоту. Видимо, мой новый тиммейт любил идти напролом, так как только оставив за спиной правый выход, он открыл огонь по противоположному выходу. Я посмотрела в сторону направления огня, и мой взгляд сразу зацепился за прядь синеватых волос, показывающихся из-за стены, и на секунду замерла от осознания того, что от моего взгляда это ускользнуло. Как только Фреш спустил весь магазин практически в одну точку, из-за стены выглянул Мад, именно выглянул, а не выпрыгнул для большей неожиданности или ещё что. Увидев, что Фреш все ещё перезаряжается, а Мад, покрутив вокруг пальца Кольт, уже держал голову моего союзника на мушке, я как-то совершенно не думая, что я делаю, выхватила из-за спины снайперскую винтовку и, запрыгнув на перила балкона третьего этажа, спешно прицелилась в сторону, где стоял Мад, и выстрелила. В голову не попала, но заработала второе убийство в нашу пользу.

— Ты чего творишь? — на повышенных тонах возмущённо воскликнула я, спрыгивая на этаж ниже, где находился Фреш. Парень только одарил меня недовольным взглядом и, ударив по магазину тыльной стороной ладони, тем самым фиксируя его, направил ствол на меня и выстрелил с безразличным выражением лица. Благо, мы были в одной команде, чтобы пуля пролетела сквозь мою голову и пронзила стену далеко позади меня. Я стояла немного ошарашенная таким поворотом событий и странным поведением моего союзника, поэтому не заметила, как в ленте появилась надпись «игрок MAD покидает бой», а текстуры вокруг начинали таять, заменяясь пустынной местностью лагеря.

Все это время мы с Фрешем стояли и буквально сверлили друг друга взглядами: он меня — неодобрительным, упрекающим, а я его — непонимающим и удивлённым. За это время я могла достаточно рассмотреть странного союзника: у него были русы, торчащие в разные стороны волосы, и глаза разного оттенка: один был серый, а другой ближе к голубому. Общий вид был немного помятым, как будто после продолжительного сна. От левого плеча до правого бока по белой рубашке с коротким рукавом тянулся потёртый кожаный ремень от чехла штурмовой винтовки за спиной. Что особенно привлекло моё внимание, так это то, что на боевом поясе у Фреша было 5 отсеков для гранат, хотя обычно отводится только 2. На ляжке правой ноги у него был закреплён так же с помощью ремня огромный чехол с ножом Кукри.

      Как только нас полностью перекинуло на карту Лагеря, Фреш громко выдохнул и, опустив голову, пошёл от меня прочь. Он выглядел расстроенным, разочарованным, но я не понимала в чем.
— Эй, — окликнула я парня; тот застыл в нескольких метрах от меня, но не обернулся, — Мы же выиграли.
— Я искал этого придурка целых четыре года, — сказал вдруг Фреш что-то совсем не относящееся к констатированному мной факту, но я поняла, что он, возможно, говорит про Мада, — Но тут появилась ты. А я никогда ещё не был так близок к своей цели.
Парень выглядел очень разочарованно, это было заметно и раньше, но сейчас он выглядел как-то особенно грустным.
— В таким случае, позволь мне помочь тебе, — ответ нашёлся интуитивно, и было видно, что он весьма удивил Фреша. — Раз провинилась, будем исправлять положение.
Чуть дрожащей рукой я открыла меню и во вкладке друзья, вбив в поиске имя нового знакомого, тапнула на клавишу «добавить в друзья». Посмотрев исподлобья на парня, я почувствовала, как дрожь пробирает меня изнутри. Слишком большое количество чувства вины накатывалось на меня в тот день. Фреш все так же удивлённо смотрел на меня, потом перевёл взгляд на открывшееся перед ним окно с моим предложением о дружбе и, ненадолго задумавшись, а после сплюнув в сторону, как будто с мыслями «будь что будет», подтвердил запрос.

— Приятно познакомиться, Кейс.