Глава 29 Слово к Богу из глубин сердца

1

И ныне Ты один лишь – милосердие, начало всяких благ,
Единого всевышнего Ты вознесенный Сын,
Ты тот, кто может целый бесконечный день
Являть нам всепрощенья и спасения пример,
Но ведь никак не осуждения на смерть,
Преобразив несчастья, скорби день
В день благовестия, исполненный надежд;
Ты – Врачеватель для болящего, меня,
Ты – Пастырь для овцы заблудшей, мне,
Владыка – для меня, послушного раба,
Вино – неоскверненное, скорбящему Ты мне,
Елей целебный – Ты израненному, мне,
Спасение – Ты мне, погрязшему в грехах,
Благословение – отверженному, мне,
Печать благодеяний – для презренного, меня,
Ты – Возмещение, ограбленному, мне.
Восстановление – повторное для попранного, мне,
Могущество – Ты, обессиленному, мне,
Ты – Помощь высочайшая для соблазненного, меня,
Высокие Врата – колеблемому, мне,
Блаженства Ты Ступени – для несчастного, меня,
Дорога проторенная – заблудшему Ты мне,
Ты – Государь мне, задолжавшему, прощающий долги,
Ты – Ободренье ласкою покинутому, мне,
Поддержка в жизни – Ты отринутому, мне,
Один лишь Ты – Всещедр и Всевелик,
Приуготовив нам обилье благ,
Безмерное число щедрот на нас излил,
Сверх наших чаяний и более мольбы,
Как в восхвалении апостол Павел говорит.
Ведь Ты нам завещал добро творить
С утра до вечера, с зарею до зари,
С открытым сердцем и свободною душой
Друг другу руки вечно протянув,
Все девятью по пятьдесят
Да все четырежды по десять раз
Обиды разные прощать
И милости друг другу даровать.
И это все превыше многих чаяний людских.
Но как презренное и бедное убожество мое,
С Твоею славою нетленною сравнить,
С Твоею силой грозною, благословенный Господи Христе,
Бог сущего всего,
Какой же мерою иль измереньем я определюсь,
Я, прах ничтожный, и с Тобой, Творцом, сравнюсь?
Поскольку беспределен Ты, неизмерим и неисповедим,
И непричастна доброта Твоя ко мраку зла;
Ничтожны пред величием Твоим и мириады звезд,
Которым, создавая их из небытия, дал имена,
Иль сотворенное из ничего пространства вещество,
Из коего Ты основал земную твердь.
Ничтожней это все наказов части, завещанных Тобой,
Заветов сводом, что трехзначным упомянут был числом,
Которым поучал Ты нас подобным быть Тебе.

2

Сияньем долготерпеливого желанья Твоего
Истощено, как в воду кануло повсюду зло,
Развеяно как дым и как ничтожный мрак,
Рассеяно в палящих солнечных лучах.
Так именно увечья наших чувств и естества
Помогут в нравах общих что-то показать.
Поскольку кто из согрешивших, не рыдал
И кто, раскаявшись, не пролил горьких слез?
Кто, осквернившись раз, себя не отхлестал?
Кто, низко пав, стыда не испытал?
Кто, согрешив хоть раз, себя не укорял?
Кто с высоты упал и жить не возжелал?
Кто, проморгав блаженство, не кричал?
Кто, ошибившись раз, себя не упрекал?   
Кто побежден был и не умолкал?
Кто обольщен был и не воздыхал?
Кто соблазнился и себя не бичевал?   
Кто желчь вкусив, себя не проклинал? 
Кто славы благодать утратив, не стенал?
От лика Божьего кто отлученный, не стонал?
Кто, зная злодеяния свои, себя не бичевал?
Кто, обесславившись вконец, не горевал?
Кто, услыхав острастку Божию, не трепетал?
Кто, потаенное в уме перебирая, не был обожжен? 
Кто, скрытое открыв, погибели своей не возжелал?
Кто, учинивши срам, не возгнушался плотию своей?
Кто, вспоминал содеянное им, не вспыхнув, покраснев?
Кто сокровенное извлек на свет и не склонился до земли?
Кто, близко подойдя к бесславию, не проклинал свой день? 
Кто, нечестивцем став, камнями совесть не терзал?
Кто, пав однажды, раз тысячу себя не проклинал?
Кто не досадовал, в величии своем узрев раба?
Кто из раздетых в зимний холод не дрожал?
Кто, сотворивши зло, себя не проклинал?
Кто, осквернившись, не хулил себя?
Кто прегрешения несметные свои
В горниле пламени изжечь не пожелал?
Кто, вспомнив злодеяния свои, не горевал?
Кто из великих мира нашего во прахе не истлел?
Кто из растлителей не предан был огню?
Кто, вспомнив прегрешения свои,
Причиною изгнанья ставшие его,
В отчаянье не впал?
И кто, увидев внешность гадкую свою,
Подсудным гневу вышнего себя не счел?
Кто из воочию представивших все главные грехи
Оружьем смерти не был поражен?
Кто ж о своем позоре рассказал начистоту
И звуки плача своего с отчаяния воплем не смесил?
И кто, лишенный трона, из царей
Не скорчился, на землю с воплем пав?
Кто прахом посыпая развенчанную голову свою,
Замученный, не сожалел и вновь не умирал в душе?
И кто не загрустил, когда во вретище себя узрел,
Взамен блестящих шелковых одежд?
Кто, загубивши жизнь свою вконец,
Кровавых слез не лил и душу не терзал себе?
Кто вместо света мрак себе избрал,
Скорбя, и не зачах?
Кто, проливая слезы, близких потеряв,
Сам не завял, цветком?
И вот наивернейшее изображение мое, достойное хулы:
Тоскливый лик, померкший взгляд, иссохшие уста,
Согбен хребет, подавлен дух, печальная душа.
Коль пожелает некто истину явить –
И не скривит душой, сказав, что от грехов стыда
И разум не кичится, и сердце не гордится никогда,
Томятся – терпят, не прося наград,
Коль жаждут – никого не молят ни о чем;
В сомненьи вечном немотой он поражен, собою возмущен,
Своей нуждой смущен и нищетою истощен, ничуть не защищен,
И по заслугам отлучен, на смерть собою обличенный обречен,
Приговорен и на чужбине заточен.
Об этом и толкует притча, говоря,
Кто кается, как грешный мытарь, Господу милей,
Чем праведный, чванливый фарисей.

3

И ныне, коль лукавый искуситель так легко,               
Нас, оступившихся прибрал к рукам,
И сеет в нас свое, что будет исчисляться в судный день,
То почему все доброе, что в нас посеяно Тобой,
Чтоб душам нашим мужество придать,
О избавитель, заботливою волею Твоей,
Ты не исчислишь, милосердный, побеждающий Господь,
Ты очищающий людей, спаситель всемогущий всех?
Захочешь – бездну вознесешь Ты до небес
Иль мрак ночи в лучистый свет преобразишь,
Захочешь коль – из желчи горькой сладость сотворишь
Или стенания томительной тоски
В лихую пляску свадебного хора превратишь,
Тебе легко, сподручно сделать даже более Тебе,
Над всеми грозно властвуя и до скончанья дней.
И слава вечная Тебе. Аминь!