Глава 27 Слово к Богу из глубин сердца

1
 
Коль скоро я к рифмоплетеньям вознесенным применил
Стенаний горькое рыданье и мой тоскливый стон,
И песен скорбных, слезных жалостливый плач,
Моленья покаянные мои я вновь начну
И, чтоб признанья сокровенные мог выразить ясней,
Стиха начало повторю в конце строки,
Соединив согласьем первые с конечными слова, 
И, чтоб мольбой единою в молитве общей зазвучать они могли,
С душеспасительным смиреньем их приложу сюда.


2

Я грешен пред Тобою, о святитель всемогущий,
                я - тлен ничтожный, согрешил,
Я грешен пред Тобой, Ты - луч рассветный,
                я - мрак ночной, я согрешил,
Я грешен перед благостью Твоей безбрежной,
                воистину я согрешил,
Я грешен пред Твоей любовию небесной,
                я тяжко согрешил,
Я грешен пред Тобою, создающим все из небытья,
                я очень тяжко согрешил,
Я грешен пред Твоих объятий ширью несравненной,
                я недостойный тяжко согрешил,
Я грешен пред Тобой, Ты - свет безбрежный,
                а я - лукавый, тяжко согрешил,
Я грешен перед сущностью Твоею неисповедимой,
                а я постыдно тяжко согрешил,
Я грешен перед милостью Твоей непостижимой
                а я преступно тяжко согрешил,
Я грешен перед плотью Божьей восхваляемой Твоею,
                а я безмерно тяжко согрешил,
Я грешен перед кровью пролитой Твоею,
                доподлинно я тяжко согрешил,
Воистину благословен отрывок сей главы;
«Я грешен» - вот покаянья сокровенные слова,
Которыми надежда сердцу на спасенье внушена,
Они как даяние чтятся, как залог, как памятный завет, 
И как припас всеобщий, наставленье праотцов,
И как ответ всесильный, надежный жизни мост,
Как слово вышним всем угодное, - святым,
Как связь нерасторжимая, чудесный глас,
Неколебимая основа, как вожделенная мольба,
И как алтарь желанный, отчаяния глас,
Как снадобье от пагубных грехов,
И как устав благочестивых, богопознанья свод,
Канон древнейший, родной для христиан.
Как сотворенья победитель, взыскуемый престол,
И как виденье дивное, как воздвиженья мощь,
Как пропасть величайшая, неисчерпаемая глубь, 
Как тайна недоступная, сокрытая от всех,
Лишь мыслью прорицаемая строптивой и благой -
Открытый и правдивый к покаянью зов.
Ведь изумителен, благоприветлив глас,
Угодный и тому, кто грешников карать готов.
И может, был бы этот правый приговор,
Зовущий к мести, даже смерти, отменен,
И установки вечные, как следствие, падут,
И процветет, венчая украшенье славы, Божество.
Ведь кто же, обратившись к алтарю,
На жертвенник священный обратясь
И ухватившись за его рога,
Тотчас не спасся, очищенья не обрел?
И если сын Зармия, Ахар, и Кисов сын Саул,
Иуда Симонов не оправдались, «грешен я» произнеся,
То я свидетельствую и признаюсь в том,
Что те, кто под насильем каются иль вовсе без души, –
Несовершенна у таких любовь,
И в покаянии они спасенья не найдут.


3

А я признаю по своей же воле и повторю здесь вновь
Мне столь родные по крещению блаженные слова.
Я согрешил, забыв благодеяния Твои,
Я снова согрешил,
Я согрешил, предпочитая плоть душе своей,
Я глупый, согрешил,
Я согрешил предательством коварным пред Тобой,
Воистину я согрешил,
Я согрешил пренебреженьем к слову Твоему,
Я тяжко согрешил,
Я согрешил стремленьем к гибели своей,
Ничтожный, я согрешил,
Я согрешил, своею жизнью неживой прельстясь,
Я злополучный, согрешил,
Я согрешил, на славу и Твое величье посягнув,
Я гадкий, согрешил,
Вот вновь последнее набожное стенание мое –
Ведь падшим и погибшим видел я себя,
Поскольку был невозвратимо изгнан я,
Поскольку, сыном будучи, считаться стал врагом,
Поскольку пал, низвергнутый с небесных я высот,
Поскольку жизни тернии одни лишь накопил;
Все больше скорби в плачах слышится моих,
Поскольку опорочил сам себя,
Поскольку капищем пагубным стал.
Еще одна печаль есть на душе моей:
Совсем не тот я есть, каким кажусь,
Я - чаша, что красива внешне, внутри же нечиста;
Я в суетности славы, ставший тьмою свет,
Я несчастливец тот с бревном в своем глазу,
Светильник славы я, что источает тьму,
Всегда и всем я причиняю вред,
Начистоту признаюсь - виноват во всем:
Виновен пред провиденьем, о Господи, Твоим,
Виновен пред страстями, что Господь наш претерпел,
Перед видением, рукою сотворенным Господа-Творца,
Смиреньем ужасающем, а также перед тем,
Что я воочию однажды сам узрел,
За это в большем я ответе, чем за Евангелие все.
Вот то, что с восхищением приносит удивленье ныне мне,
И беспокойство, что меня гнетет.
Заботы необъятные, неисчислимое обилье дум,
И восхожденье мнимое, и нисхожденье шаткое затем;
Отчаяние должное, глумление, заслуженный укор,         
И отлученье правое, и воздаяние достойное грехов,—
Вот таковы укоры, что грешному, достались ныне мне,
И те мучения, которыми караю я себя.


4

И так как Ты один лишь властен отпустить мои грехи,   
Ужаленного смертью, вылечить меня,
Владыка благостынь, Бог сущего всего,
Сын Вышнего Отца, небесный Царь Христос,
Благословенный, Щедрый, Ты милосердный наш Творец;
Могущественный, Сострадательный, и Страшный Ты, 
Создатель, Вспомогатель, Попечитель, Благодавец Ты;      
Ты Избавитель, Исцелитель, Животворец и Упованье Ты;
Небесный Врачеватель наш, Неисповедимый Свет и Жизнь,
Ты Воскресение, Ты Обновление и Искупленье Ты. 
Коль глянешь Ты любовно на меня,
Что свойственно Тебе, –
То стану я рыдать,
А коль прислушаешься – стану я вздыхать,
Приклонишь уши – стану умолять,
А коль начнешь внимать – челом я бить начну,
А ежели простишь – я вознесу мольбу,
Умилишься – растаю, возопью.
Но ежели пренебрежешь Ты мной – погибну я,
А коли с ног собьешь меня – заплачу я,
Не одаришь спасеньем душу – то тотчас умру,
А если гневный лик покажешь свой – вконец я изведусь,
Коль станешь мне грозить – затрепещу,
Коль с омерзеньем глянешь – в ужас я приду,
Ожесточишься – содрогнусь,
Преследовать начнешь – я пропаду,
Повергнешь наземь – в землю я войду,
Отчаяния пламя не погасишь – в тревогу я впаду,
Коль в ярость Ты придешь – я в бегство обращусь,
А станешь угрожать – уничижусь,
Захочешь испытать, каменьями забив, – не увернусь,
Задержишь грозный взгляд на мне – пойду ко дну,
А коль не пощадишь – я буду отлучен,
Коль призовешь – я усомнюсь,
Коль вперишь взгляд – я устыжусь,
Коль крикнешь мне – я устрашусь,
Все это мне за то, что я Твои заветы осквернил,
Спасенье отвергал и милостей Твоих не оценил,
Я благом пренебрег, обеты позабыл,
Залоги бытия забвению предал,
Я веру с дерзновеньем растерял,
Тебя разгневал, сущего Творца.
Я доброту неизреченную попрал,
Изображенье славы исказил.
Но если Ты, о Господи Иисус Христос,
При сетованьях сих не будешь столь суров
И вновь Свою Ты благость мне явишь,
На мне исполнив вдохновенные пророчества слова:
Что «исцелению подвластны и величайшие грехи»,
Тем самым милостью всещедрою, вселенною в Тебя,
Вновь обретя Твой образ светозарный, что хранил в душе,
И искупив грехи мои, я приживусь к Тебе и укреплюсь,
И, сотворенный в искуплении, рожденье вновь свое переживу,
И возликую, и славу вечную я воспою
Тебе с Отцом Твоим и Духом Святым. Аминь!