Друзьям в Джезказган

Ремарка.
Предыстория этого стихотворения начиналась в самолете, летевшем
по маршруту Львов-Магадан. Рядом оказываются мужчина и женщина.
Она:- вы, наверное, далеко летите?
Надо же было как-то начать знакомство, чтобы не скучать.
Он, внимательно посмотрев на спутницу.
-Увы, сойду при первой посадке.
Она:- Как интересно!- И улыбается, несколько загадочной улыбкой.
ОН тоже улыбается столь неожиданному повороту.
-Что же тут интересного, город наш с довольно тяжёлой экологией...
-Я не об этом, там живет один мой знакомый, Володя Малых, он маркшейдер.
Вы случайно не знакомы.
Сосед начинает довольно громко смеяться. Кто-то из пассажиров впереди,
приподнимаясь говорит: "Мадам, в Кривом Роге около 700 000 жителей, это
же иголку легче найти, спалив стог сена". Теперь вокруг уже многие смеются. Женщина несколько обескуражена и даже,покраснев слегка,уходит в
себя и сидит закрыв глаза.
-Как вас звать,- прекратив смеяться и, извинившись, спрашивает сосед.
-Варя,- после некоторой паузы, тихо говорит она.
-Варенька, самое удивительное в том, что я знаю этого человека.
Округа вновь взрывается смехом. Улыбается и Варя.
-Мало того, мы играем в одной волейбольной команде, хотя вашему
знакомому перевалило за пятьдесят, но его игра, поверьте, меня удивляет.
Он уже давно не маркшейдер, но главный геолог крупного рудника.
-Да, он всегда играл в волейбол. Можно я напишу ему небольшую записку.
Вы сможете передать ему.
-С большим удовольствием, пишите.
Сосед моей давней знакомой был, в то время, главным врачом профилактория, и не раз приглашал меня подтянуть пониженное, до  110 на 70 давление. Теперь оно бывает и 90 на 50. В таких случаях отдыхаю. С женщиной-учительницей мы жили в одном общежитии ИТР на руднике Джезказган, теперь Жезказган, в Казахстане.
Через пару дней я получил письмо. А когда увлекся поэзией написал часть того, что ниже, добавив отсебятины, которая имела место быть ранее и не без доли вымыла (о плато). Что касается находки руды, то мы находили ее и в процессе добычи, используя рудничную разведку перспективных участков, новую технику и свои наработки по геологии. Была средина 80-ых годов, когда начал задыхаться" Великий, могучий Советский Союз."
      
    Мой Джезказган.
Друзья, я часто вспоминаю
    наш Джезказган,
поверьте, что опять мечтаю
    пробиться к вам.
Мы все довольно повзрослели
    с тех давних дней,
когда ночами песни пели
    любви своей.

Я не  забыл ковер тюльпанов
    в степи весной,
в осенней грусти Казахстана
    ковыль седой.
Зимой там россыпью кристаллов
    искрился снег,
и нас ничуть не беспокоил,
    столетий бег.

Тогда светил мне луч Надежды,
    сквозь дым вдали,
где я, с отчаяньем невежды,
    жег корабли.
Но та любовь и ныне светит,
    как яркий луч,
как ожиданье новой встречи,
    без мрачных туч.

Мне что-то удалось, дружище,
    а что-то нет,
зимой, когда поет ветрище,
    пишу сонет;
и вновь мечтаю, что с весною,
    при теплых днях,
мы с рюкзаками за спиною,
    пойдем в горах.

И будем воздух пить смолистый,
    нектар Богов,
и ночевать у речки быстрой,
    что дочь снегов.
На омутах ловить тайменей,
    сушить балык,
и вновь шагать тайгой весенней,
    я так привык.

А если повезет немного,
    в плато глухом,
куда нелегкая дорога,
    руду найдем.
Там обозначился недавно
    сквозь толщи лет,
по ледниковым глыбам,
    надёжный след.

Но в день геолога в бокалы
    вина нальем.
И вспомним тех, кого не стало,
    и чуть взгрустнём.
                2003