Пайдерос - любовь отрока роман 96

Пайдерос - любовь отрока (роман) (96)

ЧАСТЬ ПЯТАЯ


"Безвременье и... время"


Глава 96.

Бежали минуты и часы, уносились дни и недели, становились прошлым месяцы, которые провел он рядом с ней и ребёнком.
Уже и помыслить не мог он жизни без этой маленькой семьи. Семьи, которую считал своей.
Не мог представить, что однажды его маршрут изменится. Не будет надобности ехать или идти к её дому. Приносить утрами маленькие подарки, а вечера проводить в тихой беседе. Или молчании. Наслаждаясь покоем и её присутствием...
Физическое состоянии Кармен было стабильным, не вызывающим опасения.
Мальчик рос. Взгляд его тёмных глаз был пытлив.
Казалось, ребёнок постоянно высматривает кого-то или что-то. И когда в поле зрения попадала женщина, пахнущая нежными духами, малыш улыбался. Протягивал крошечные ручки и она брала его из кроватки.
Прижимала к груди.
Марку эти объятья казались иногда... слишком судорожными.
Возможно, она не замечает этого, возможно, уж так тревожится за жизнь малюсенького человечка, что другими они и быть не могут.
В разгадывании её загадок Марк не продвинулся ни на йоту.
В глубинах глянцевых коробок были надежно укрыты журналы и рукописи.
Портрет неведомого юноши всё также стоял на столе.
Иногда замечал взгляд женщины, устремлённый на фото. В такие моменты, подсмотренные им, из глаз её струилась такая нежность, такой свет.
Именно в эти моменты особенно порывисты были судорожные объятья.
Объятья, в которых находило приют маленькое детское тельце.
Что связывало жизни этих людей? Какая сила соединяла их судьбы?
Она и ребёнок...
Это понятно...
А юноша?
Кем был он? Кем приходился маленькой фее.
В голове Марка рождались легенды о погибшем сыне. Об ушедшем возлюбленном. О брате, пропавшем без вести...
Чего только не влетало в его голову в те дни и месяцы...

Однажды, он застал её встревоженной, расстроенной, тщетно пытающейся скрыть от него своё состояние.
Он прошёл к ребенку. Осмотрел его тщательно. С ним было всё в полном порядке.
Что же произошло здесь за время его отсутствия.
Еще утром оставил он её вполне довольной и счастливой. Что же случилось потом? После его отъезда в клинику?
Плечи женщины судорожно вздрагивали. Глаза были сухи, но сомнения не было в том, что она плакала. Плакала долго и безутешно.
Лицо чуть припухло, а глаза за тонированными стеклами были красны.
Порядок в комнате был нарушен. В ней не хватало чего-то. Некой привычной детали.
На столе отсутствовал портрет юноши. Зачем она убрала его? Каким знаком было это действие? Добрым... или?..
И тут он вспомнил - видел какой-то предмет в кресле, около колыбели.
Да, без сомнения. Он видел портрет, лежащий там и её золотисто-коричневый шарф, брошенный сверху.
Значит, её расстроило нечто, связанное с юношей...
Что?
Спросить? Броситься в опасное плавание с крутого берега?
Нет. Он не мог допустить ошибку.
Она держится, но его помощь нужна ей. Он уверен в этом.
Ухаживать за дочерью и растить малыша, не отказывая им ни в чём - задача не из лёгких.
Она и не догадывается... какую сумму на самом деле получает в еженедельном конверте расторопная и добросовестная сиделка.
Это было его маленьким секретом. Неразглашаемым...
Его завораживал образ жизни женщины.
Спокойной, но всегда чем-то занятой.
Занятость чувствовалась даже тогда, когда тихо сидела она в глубоком кресле и казалась спящей.
Её ум был занят. Её мысль работала постоянно.
Она поражала диапазоном познаний.
Многогранная, одарённая.
Женщина, завладевшая воображением...

Тщательно скрываемая тревога её длилась долго.
Он видел заплаканные глаза, растерянные движения. Ответы невпопад.
Долгую переписку с неведомым корреспондентом.
Потом всё как-то успокоилось. Поутихло. Вошло в привычную колею.
Марку казалось... тонкая ручка женщины лежит на чьём-то неровном пульсе. И от биения этого пульса зависит её спокойствие.
А, возможно и сама жизнь.
К чьему пульсу прислушивалось любимое существо?
На чьей руке лежала её рука?
На руке юноши с портрета, стоящего возле компьютера?
Марк пристально всматривался в это лицо.
Высокие скулы, серые глаза на славянском лице с короткой верхней губой и крутым подбородком, украшенным обворожительной ямочкой.
Догадка была столь неожиданной, столь ошеломляющей, что повергла в оторопь. Не прояснив, а добавив ещё больше таинственности ко всем загадкам и тайнам этого "мадридского" двора...



РИНА ФЕЛИКС