Мой будуар - или мой дурдом - мой маркизат

Мой будуар - или мой дурдом - мой маркизат сиреневый -
Расположен в аду, и лежит на нём паутина перепутанного времени -
Все века, года, минуты сплетены, все опутали перчаток бархат -
Я живу на обратной стороне луны - и пью алые коктейли в баре -
Преисподней - мне подаёт бармен бокал запылённый пудрами -
Из садов Трианона - чьих-то вен свиваются змеи - утро -
Стучит в окно красным перстом, который закат оближет -
Позже - а  я вспоминаю то, как жил - когда-то в Париже -
Как проходил королевский мост юношеской резвой поступью -
И как вторгались в каждое трюмо - непрошеные чёртовы гости -
Одной со мной крови - которая текла сиреневыми лепестками - пеной
О мои ресницы - и о зеркала - и падала в шёпот Сены
Туманом фиолетовым - маркизат мой был воздвигнут на границе -
И я носил в медальоне - ад - в котором ещё родиться
Мне предстояло - время кольцо кружило в ладонной глади -
И вырезал на маске лицо - своё - будь я неладен -
И выводил кистью ресниц собственный рот - и красил
Шиповником диким - и ждали сны мои - рокового часа -
Когда мой сюртук окропит туман, развяжет закат мой галстук -
И я окончательно сойду с ума, и буду дико смеяться -
И выйду на площадь, губами ловя снежинок острые иглы -
И в жилах раскроется синий яд - и я, наконец, постигну -
И я пойму - маскарадный гул проносится в ночь - мигренью -
Я - на балу, я - на лугу - ладони коснулись двери -
Раскрылся зал - и течёт вино по каннелюрам колонным  -
Я знаю, что жил - танцевал - давно - на этом балу - я помню -
Я был кровопийцей - и пил цветов малиновый сок украдкой,
И пламя горело голодным ртом на маске театра ада -
Там нам раздают наши лица - там мы все получаем имя
И выпускает нас темнота в людские пиры - иными -
Преображёнными - ложь и бред, иллюзия, мы - гризайли -
И мы в этом мире то есть - то нет - и люди подчас не знали -
Кто их касается - кто влечёт - их в танце по кругу - дальше -
И поцелуем горит плечо - и лунная маска фальши
Кривится в улыбке - разрез, и смех - вот смех - настоящий - адский -
И губы - нежнее, чем пух и мех - скользят из-под тени маски -
Ложатся на шеи излом - горчит под кожей поток заветный -
И в белой перчатке скользят ключи под белым пером манжеты -
И ключ к этой жизни - коснётся губ - и кожи - кровавый росчерк -
Я сам верил в то, что люблю - не лгу - так было намного проще -
Но ложь вплетена в нашу суть - как нить алмазная - в кружев пену -
И я очищал кожуру луны в кровавые воды Сены -
И чёрное зарево вилось над моей головой завитой -
И мне диктовал кроветворный ад свои кровавые ритмы -
И солнце скрывалось, и вился путь по будуарной дрожи -
И я познавал свою страсть и суть - и я преуспел - быть может -
И я вспоминал как в иных мирах - и в том же - в иное время -
Я собирал человечий страх - хохочущий дикий демон -
Все жизни смешаны как песок серебряный - в пясти шёлка -
И я призывал своих адских псов - и сам обращался в волка -
В летучую мышь - и парил во мгле - и вокруг фонарей потупленных -
Я многое мог - я много умел - и я растворялся утром
В тенях - приходя на закате вновь - границы ломая тростью -
И пили сирень моих адских снов пришедшие ночью гости -
Как пил я их - и мы все толпой - невидимой, неуловимой
Шли - или летели - скользили по проспектам Древнего Рима -
И алые росчерки белых тог спадали по смуглым рёбрам -
И я отражался в гробницах - тот, кому суждено из гроба
Восстать - сколько раз - сосчитать? Смешно - я не счетовод, я демон -
И танец обутых в сандалии ног чертил по паркетам - время -
По коридорам ночных теней - по замкам владык Европы -
Я шёл и жил - или всё же нет - под бархатный адский шёпот
В груди - где сердце моё шутом у королевского трона
Вертело коленца - и чёрным ртом твердило своё упорно -
Кто я такой и зачем живу - и сколько раз уже умер -
Наверно, затем и надобен шут - особенно нам - безумным -
И королям - но демоны все - по-королевски надменны -
И безупречны - как лунный свет - адские наши манеры -
В аду признают только тех, кто смог возвыситься и добиться -
И коронует наш чёрный бог нас как урожденных принцев -
В цилиндрах и шляпах вместо корон - но это не важно вовсе -
И завиты кудри а-ля Нерон - как у великого Оскара -
И чёрные перья - плюмаж, пожар - летят на фрегатах шляпных -
И каждый возвысился от пажа - до принца - и алым лаком
Закрасил белую рану рта, глаза поджигают стены -
И я был такой же - таким я стал - на чёрном мосту через Сену
Кровавую - липкий малиновый чёлн скользил по руке - и к сердцу,
И я понимал, что я обречён - собой быть - и мне не деться
От самого себя - никуда - звёзды плясали бурно,
И посыпала моя звезда меня - сиреневой пудрой -
Безумия - или свободы - что во многом одно и то же
Скользил неуклонно кровавый чёлн по бархату белой кожи -
По лунным лучам - по долине снов - где волки меня караулили -
А я выходил охотиться вновь - на веер маренговых улиц
Ночных - или в зал, где бокалы бьют, и льются вино и взгляды -
И пляшет в груди моей сердце-шут под ритмы родного ада -
Которые слышу лишь я один - и сам же под них кружусь я -
И пусто - для смертных - в моей груди - когда я касаюсь уст их -
Губами - белое с алым - смесь - и будет невинно розов
Сей вечер, в который вношу я смерть - играя - или серьёзно -
Не всё ли равно? Им и так, и так - лежать под лилейным спудом,
А я - из ада, я - темнота, я - вечен, я - есть и буду -
Моя судьба - если только есть судьба у таких - что спорно -
Нести в этот мир чёрной ветви весть - как с бранного поля - ворон -
Напившийся жизнями - ад таких ваяет в своих глубинах -
И ворон выклюет глаз зрачки - невинным и голубиным -
И разорвёт белых грудок пух - распорет когтями кожу -
Такой предназначен нам адом путь, такая нам суть заложена -
В тела и в то, что с успехом нам тысячелетия эти
Заменяло души - наш чёрный храм на грани жизни и смерти
Нас освящает - и что внутри - кто знает, кто угадает -
Одно неизменно - извечный ритм, идущий из сердца ада -
В наши сердца - барабанный бой, впитавшийся в каждый атом -
Я помню, как пробуждался - собой - на алом ложе заката -
Как поднимался - как выходил, и век шелестел кулисой -
И бился в белой моей груди ритм чёрный - и я родился
Опять - и белый мой лимузин, опутанный дымным шарфом,
По змеям асфальтовым в ночь скользил - и я откупался штрафом
Улыбки алой, когда спешил - и мчался наперерез я
Всем правилом - в теле вместо души плясали холодные лезвия -
И мрак перчаток скрывал ногтей кровавых слащавый запах -
И я выпивал чью-то кровь и тень свою - исступлённо, залпом -
И Сена - Темза - Нева лились - в бокалы моих созвездий -
Я жил среди смертных детей земли - то лордом, а то и леди -
А то кем-то третьим - кто я и есть - топча сердца каблуками,
Храня еретический чёрный крест под белым лепетом ткани -
Играя жизнями - домино - костяшки трещат и падают -
Но я был - демоном - демон - мной - и дьявольски беспощадным
Я был - и есть - такова моя природа - к чему стыдиться
Ведь был коронован однажды и я - в аду - инфернальным принцем -
И что мне до смертных и их грехов, которые мне припишут?
Пускай меня осуждает хор людской - а я буду выше -
Как прежде - шорох в зеркальной мгле - и губы рисуют вензель -
Я снова иду по чужой земле, играя веером лезвий
В руках и глазах - отойдите прочь - или, напротив, приблизьтесь -
Сегодня как раз подходящая ночь для плясок с дьявольским принцем -
Вы не находите? Этот век не так куртуазен, право -
И режет глаза электрический свет -  и слишком ярок кровавый
Мой рот - то ли дело - томный Версаль и тёмных аллей миракли -
Но всё же - мне кажется - час настал - и вы согласны - не так ли?
Вы тоже романтик - и мой берет вам кажется столь изящным -
Пойдёмте, я вам расскажу мой бред - и сны - не мои, а ваши -
Ведь я вам снился? Мы были там - во тьме переулка - рядом -
И вас касалась моя рука - нежнее, чем бархат - правда?
И кудри мои оплетали сон, и взгляд мой горел повсюду -
Теперь ты со мной - и сбудется всё - я буду нежен, я буду
Возвышен и пылок - версальский вальс разучим - среди помоек -
Не всё ли равно - в этот чёрный час ты должен пойти со мною -
За мной - как чёрный мой пудель, что меня поджидает где-то -
А Сена кровавая всё течёт в ночи - малиновой лентой -
И бал продолжается - где парик - а впрочем - парик не нужен -
И так роскошен я - раз-два-три - и ночь водопадом кружев -
Паучьей сетью тебя оплетёт, и бросит в мои объятья -
То хочешь знать, кто такой я? Тот, кто за бессмертие платит -
Игрой и жизнями - всё одно - ведь жизнь человека - пьеса -
Не так ли? Алое пьёт вино мой алый рот-полумесяц,
И белой кожи моей батист - как снег над твоей могилой -
Если захочешь простить - прости - а нет - для нечистой силы
Прощения нет - и зачем, скажи, прощать - и за что, ответь мне?
Да, мы создания чёрной лжи, посланники адской смерти -
Да мы такие - и я таков - так звёзды за нас решили -
Такая наша сущность и кровь - и то, что вместо души нам
Вложили - кто - не могу сказать - есть то, что не называют -
Но если хочешь - в мои глаза - взгляни - пока есть живая -
Душа - пока я её не смял платком в жасмине ладони -
Взгляни в последний раз на меня - ты видишь? Ты что-то понял?
Взгляни - мы снова в Версале - мы летим - мы танцуем в лаке
Свечного света - и звёзды тьмы горят в моём чёрном мраке
Сияют - кудри мои - глаза - рука так легка - и бьётся,
Как чьё-то сердце - весь бальный зал - и ты как на дно колодца
Летишь в пустоты моих зрачков - фарфор разлетится звоном -
И ночь осушит чужую кровь с лица - всё, как мне угодно -
Всё, как желаю - перчаток блеск на пальцы - пуховки лепет
У губ - и я, крещённый во зле, живущий в подземном склепе
Иду путём, что прочерчен для - таких - для такого, ибо -
Я уникален - и вся земля моим эксклюзивным лимбом
Ложится под ноги - туфель скрип, и шорох волос полночных -
И сердце-шут у меня внутри кривляется и хохочет.