Наследство - 18

          В среду Погонышев, как всегда, пришёл понурый и выпивший. Скинул туфли, переоделся, сел за стол.
- Ну-с, что у нас нынче на ужин-с?..
- Печень дойной коровы-с… – Людмила не могла сдержать раздражения.
- С чем-с?
- С гречкой-с…
- Опять-с?..
- Не нравится, не ешь…
- Да нет уж-с… только, извините, с заливансом-с… – достал из холодильника бутылку водки.
- Может ты воздержишься хотя бы эти дни… в субботу люди приедут, как в глаза им смотреть?.. обрюзг весь… и этот запах… Господи, когда же это кончится!.. счастливое семейство!.. не муж, а золото!..
- Тише, гения разбудишь… вот допью это и в завязь… слово чести-с…

          Это ссыканье он завёл, когда начал пить основательно, словно потешаясь над неразрешимостью проблемы, а в этой связи и над окружающим миром, над всем и вся. Основание было такое – остановка внутренней и внешней динамики роста. – «Да, но когда это началось?.. пока учился в институте, не было – на красный диплом тянул… и на первой работе ещё не было – там была идея карьерного роста… потом бизнес – связался, бл…, с неудачниками… потом опять идея карьерного роста… потом всё – андшлагчирдымбагульма…»

           Состояние выпукло-инертного счастья было достигнуто.
- А печёнка хороша – умеешь, умница… ещё есть?
- На здоровье…
            Он вылил в стопку остатки водки. Посмотрел на жену. Она мыла посуду. Кургузый халатик, вздёрнуто-мятый на ягодицах, округлые, с остатками нежного загара, налитые молодым ещё соком бёдра... Кровь ударила в мозг, в пах, электричество сладостной дрожью разбежалось по всему телу.
- За тебя!
- Что бы мне что?
- Сейчас узнаешь…

          В субботу собрались все ближние родственники, друзья, бывшие сослуживцы. Погонышеву исполнилось тридцать пять. Он сдержал слово и смотрелся так, что глядя на него глазки женщин затягивались перламутровой поволокой…
          Первое слово, по традиции, взял отец именинника.
- У всех налито?
- У всех…
- У всех…
- Не тяни, пап, есть уже хочется… со вчерашнего вечера маковой росинки ещё не проглотил…
- Извини, сынок, но мы тут собрались не только есть-пить, но и общаться…
- Хорошо, но ближе к телу…
- Итак, от лица всей честной компании, и от себя лично…
- Сергеич, нам-то хоть что-нибудь оставь-а-ха-ха-ха…
- Оставлю, не боись… Итак, здоровья тебе, сынок, это самое главное в жизни – будет здоровье, будет и всё остальное на многие, многие лета…

          Отзвенели первые тосты… разрушились изумительные композиции салатов, студней, заливных… весело поговорили ни о чём… Старший брат именинника, Вениамин, поднялся, но не с тостом.
- Объявляется перекур! Мужики, айда на балкон!
- У нас не балкон, а лоджия… – поправил дядю племянник.
- Ох, и умный же ты, Андрейка…
          Хозяйка, сильно волнуясь, выразила протест.
- Минуточку, Веня, не гони лошадей! По плану у нас концерт, а перекур в антракте, так сказать…
- Концерт? Ну, это другое дело… и кто же будет выступать?..
- Лепса наняли с Аллегровой-а-ха-ха-ха…
- Никакого не Лепса – у нас свои артисты имеются… сейчас Андрейка сыграет на фортепиано…
- Он что, у вас в музыкалку ходит?
- Да, и нас там очень хвалят… Андрейка, прошу к инструменту…
- Просим…
- Просим…

          Все захлопали в ладоши. Мальчик, одетый в строгий, чёрный костюм с бабочкой, разминая пальцы, подошёл к электронному роялю, поднял крышку, повернулся к публике.
- Томазо Альбинони, адажио, соль-минор…
           Сел, на круглый-винтовой стул, без слов обернулся к матери.
- А, поняла, раскрыть нотную тетрадь… минуточну…

           Звуки извлекались ещё неумело, через пень-клоду, и тем не менее, мелодия угадывалась, мальчик старался, восторг и аплодисменты взорвали тишину, по окончании исполнения.
- Браво!
- Восхитительно!
- Юный гений!
- Вундеркинд!
- Паганини!
- Паганини на скрипке…
- Где скрипка там и рояль…
- Ну, всё, дамы и господа, перекур, я уже не могу!
- Погоди, Веня, это ещё не всё! Наш Андрейка не только в музыке преуспевает, но и в литературе… да, пишет замечательные рассказы…
- Мама, сколько раз тебе говорить, это не рассказы, а фэнтэзи…
- Да-да, фентэзи, прости, фэнтэзи… сейчас Андрейка прочтёт нам… прочти что-нибудь из последнего… на свой вкус…

          Мальчик взял в руки планшет, нашёл желаемое произведение, поправил бабочку, прокашлялся.
- Извольте... фэнтези на тему, как я провёл вечер... называется «Ночное рандеву»… Смеркалось. Промозглый туман сгустился над городом…
          Автор сделал паузу, посмотрел на слушателей. Слушатели смутились.
- Однако, по-взрослому начал…
- Моцарт и Сальери…
- Причём тут это…
- В смысле, молодой Пушкин…
- Тихо! Продолжай сынок…

           Мальчик продолжил.
- Папа вернулся с поисков работы, как всегда, подшофе. Спросил меня – уроки сделал? Да, ответил я. – Будешь? – Буду. Мы с папой выпили по бутылочке хорошего вина и пошли гулять. Когда вышли из дома, папа спросил – налево пойдём или направо? Налево, ответил я…
- Бляха-муха, сынок, ты ж меня сдал! Как есть сдал отца, со всеми потрохами!
          Погонышев бросил вилку в тарелку, нервно вскочил, подошёл к окну.

          Он смотрел, сквозь тюль и прочее, в даль, которая виделась только ему. Плечи вздрагивали, и не понятно было плачет он или смеётся. Первой не выдержала тёща.
- Слава, ты что же, выпиваешь?
- Да не выпивает он, мама, а пьёт… напивается до зелёных соплей… каждый Божий день…
- Вот так новость…
- Никогда бы не подумала… такой цветущий на вид, положительный во всём… ну, мало ли там, уволили – с кем не бывает, жизнь-то на этом не закончилась.

          Мать, едва сдерживая слёзы, вступилась за сына.
- Славик, скажи нам правду, я уверена, ты честен, если вынужденно денег не зарабатываешь, то ведь по дому хлопочешь: готовишь, стираешь, полы моешь… так ведь, успокой бедную мамку свою…
- Да-да, Анна Александровна, холопочет – возьмёт пиво, сядет перед телевизором и давай хлопотать… или в компьютер упрётся – ни подойти, ни слова сказать… только пожелания мечет: «пивка бы, Людок, с чипсами», «у нас водка кончилась, Люд», «а давай вискаря возьмём»… а где мне набраться – я что, дойная корова – итак вены на ногах-руках, как у мужика повылазили...
- Ну, всё, хватит истерить! – обвиняемый повернулся.

          Лицо его выражало тотальную обиду, сладострастное жаление себя, достоинство, попранное непредвиденными обстоятельствами. Гости потупились в тарелки.
- Если б вы только знали, как мне тошно, как я одинок… это подобно тому, как если бы каждого из вас взять, посадить в капсулу, снабжённую кислородом, водой и котлетами в тюбиках, и вывести в открытый космос, лет на семь… полное отсутствие ориентиров: ни верха, ни низа, ни лева, ни права, ни веры, ни правды, ни собеседников, ни сотрудников, ни труда… посмотрел бы я на вас, и особенно, когда ресурсы уже на исходе…
- А у тебя что кончается, кислород или котлеты, или вода?
- Да погоди ты, не так надо…

          Отец поднялся, налил себе и сыну полные бокалы водки.
- Поверь мне, сын, у всех так бывает… это кризис души… надо пережить… потом всё успокоится, наладится… как у нас с матерью… а теперь давай выпьем на брудершафт – за встречу – будто мы, в этих капсулах, обогнули вселенную, с разных сторон и встретились…




03.11.15
10:20