Попытка версификации
«Давайте восклицать!»
(Б.Ш.Окуджава)
Моим любимым...знакам препинания посвящаю:
Я вопрошал и восклицал,
Пуляя в нОчи многоточья...
Метался, ёрничал, кричал,
Рвал душу и записки в клочья!
И места всё не находил,
И ни у стенки и ни с краю,
Ворочался, стонал, будил,
Как вдохновенье – запятая
И двоеточьем врастопыр:
От галла – и до той, что лгала,
От туфель, стёршихся до дыр –
И до бездушного Валгалла
Порой за скобки выносил:
Очарованья, страхи, трепет,
Но женский лик и детский лепет
С восторгом я превозносил!
«Аз», «буки», «веди» привечал,
В кавычки брал «добро» и «яти»,
Своих любимых заключал
В надёжно-нежные объятья
И, сбившись с мысли и стези,
Рифмуя: бочка, кочка, точка,
Просил кого-то : «Подвези!?.»
И дальше топал в одиночку
И вот, в конце-концов пути,
Успокоённый круговертью,
Поставлю лишь одно ТИРЕ
Меж дат рождения и смерти
© Copyright: Олег Стоеросов, 2015
Свидетельство о публикации №115110301744
Свидетельство о публикации №115110301744
Рецензии
Привел меня ТУДА. Сказал: "!תראה" *
Незаменим он был при жизни. Между прочим,
теперь меж датами мы видим лишь тире,
хотя по праву был достоин многоточий...
Он привечал "Аз", "буки", "веди" — знал,
что продолжение — "глагол", иже "добро" -
земных он радостей безрадостно взалкал,
влагал, куда не попадя, валгалл —
в надежно-безодежное нутро...
Он слишком много вопрошал и восклицал,
ворочался, стонал, грешил, блудил —
зане ни англосакс, ни славянин, ни галл —
а в перерывах он флудил, лудил, паял...
Вернее так: флудил, паял, лудил,
как витязь в шкуре тигра — Автандил —
он дилектику событий отрицал...
Пытался необъятное объять,
принявши за основу Мойдодыр,
протер в усердии свои штаны до дыр,
чтобы изъять из словарей все "ять"...
За "ижицей" гонялся, как вампир,
всем угрожал: "Ужо задам вам пир!" —
ни женский лик, ни даже детский лепет,
не колебит его и даже не обтрепет —
метался, ёрничал, юродствовал, кричал,
не зная броду прыгал в воду, под причал,
концы не отличая от начал...
Была его извилиста стезя —
не отличая "можно" от "нельзя",
добро от зла, и зерна от плевел,
он политически стремительно левел...
Ему казалось: жизнь на мази,
извозчику червонец: "Подвези!"
(ужо он назюзюкался с утра)
"Куды ж везти-то, барин?" — "В номера!"
Летели сани на ветру сквозь пни и кочки —
но очень скоро он дошел до точки,
и наступил существованию предел...
Sic transit gloria... Дойдя сперва до точки,
дошел ассимптотически до ручки —
печальна участь неофита-самоучки...
Лишь в детстве мы святые ангелочки,
затем мечтаем о богатой дочке...
Но мир пороховой подобен бочке,
и пропадаем все поодиночке...
Привел меня ТУДА. Сказал: "!תראה" *
Гляди — уже ноябрь на дворе,
а жизнь — всего лишь длинное тире...
Последний лист слетел с нагих дерев,
растущих вдоль оград Сен-Женевьев...
И, думая о жизни и о смерти,
я просто тупо набираю: QWERTY...
Давид Беншели 05.11.2015 02:42 • Заявить о нарушении
Незаменим он был при жизни. Между прочим,
теперь меж датами мы видим лишь тире,
хотя по праву был достоин многоточий...
Он привечал "Аз", "буки", "веди" — знал,
что продолжение — "глагол", иже "добро" -
земных он радостей безрадостно взалкал,
влагал, куда не попадя, валгалл —
в надежно-безодежное нутро...
Он слишком много вопрошал и восклицал,
ворочался, стонал, грешил, блудил —
зане ни англосакс, ни славянин, ни галл —
а в перерывах он флудил, лудил, паял...
Вернее так: флудил, паял, лудил,
как витязь в шкуре тигра — Автандил —
он дилектику событий отрицал...
Пытался необъятное объять,
принявши за основу Мойдодыр,
протер в усердии свои штаны до дыр,
чтобы изъять из словарей все "ять"...
За "ижицей" гонялся, как вампир,
всем угрожал: "Ужо задам вам пир!" —
ни женский лик, ни даже детский лепет,
не колебит его и даже не обтрепет —
метался, ёрничал, юродствовал, кричал,
не зная броду прыгал в воду, под причал,
концы не отличая от начал...
Была его извилиста стезя —
не отличая "можно" от "нельзя",
добро от зла, и зерна от плевел,
он политически стремительно левел...
Ему казалось: жизнь на мази,
извозчику червонец: "Подвези!"
(ужо он назюзюкался с утра)
"Куды ж везти-то, барин?" — "В номера!"
Летели сани на ветру сквозь пни и кочки —
но очень скоро он дошел до точки,
и наступил существованию предел...
Sic transit gloria... Дойдя сперва до точки,
дошел ассимптотически до ручки —
печальна участь неофита-самоучки...
Лишь в детстве мы святые ангелочки,
затем мечтаем о богатой дочке...
Но мир пороховой подобен бочке,
и пропадаем все поодиночке...
Привел меня ТУДА. Сказал: "!תראה" *
Гляди — уже ноябрь на дворе,
а жизнь — всего лишь длинное тире...
Последний лист слетел с нагих дерев,
растущих вдоль оград Сен-Женевьев...
И, думая о жизни и о смерти,
я просто тупо набираю: QWERTY...
Давид Беншели 05.11.2015 02:42 • Заявить о нарушении
Травинки выжжены, осмоленная гарь
Похоронила крошечных букашек,
Но синевою кобальтовых чашек
В отсвЕрках жизнь – немеркнущий янтарь
Вендетта мыслей – горькое питьё,
Как сладкий яд – взахлёб, на шерамыжку,
Подобно Гофману, короновавшем мышку -
Гефестово кудрявое литьё
И стройный ряд божественности Муз,
Все ипостаси, заключив в объятья,
Как пушкинские сказочные братья,
Не преуспев связать семейных уз
С царевною, шараханьем судьбы,
В надкусе яблока легчайшего сюжета,
Пылинками, роящегося света,
С горчинкой привкуса булатовой гульбы
Олег Стоеросов 05.11.2015 07:07 Заявить о нарушении
Похоронила крошечных букашек,
Но синевою кобальтовых чашек
В отсвЕрках жизнь – немеркнущий янтарь
Вендетта мыслей – горькое питьё,
Как сладкий яд – взахлёб, на шерамыжку,
Подобно Гофману, короновавшем мышку -
Гефестово кудрявое литьё
И стройный ряд божественности Муз,
Все ипостаси, заключив в объятья,
Как пушкинские сказочные братья,
Не преуспев связать семейных уз
С царевною, шараханьем судьбы,
В надкусе яблока легчайшего сюжета,
Пылинками, роящегося света,
С горчинкой привкуса булатовой гульбы
Олег Стоеросов 05.11.2015 07:07 Заявить о нарушении