дары океана

дары океана всегда требуют
ответного почтения, жарких поцелуев и
блеска в очах, эдакого костра, разгоревшегося
в целой вселенной, сжигающего ее дотла,
до самого ничто, когда нет ни руин, ни пепла,
ни погтбших, ни тех, кто их оплакивает.
когда остается только вой ветра, вой материи
из глубин небытия, когда раскромсанные ветвями
губы и руки, воздетые вверх к небу или вниз, к земле,
перестанут дрожать, перестанут диктовать
ритм танца осинам и их предшественникам,
перестанут просить, как просят нищие, восседающие
на троне, довольные не только нищетой, в них
заключенной, но и богатством, их окружающим,
окружающим так, как окружают волки заблудшего путника.
эти волки, соблазненные нищетой, соблазненные ретивостью
своих языков и бесподобного ритма танца, заказанного
при беседе с Богом или лицом, его заменяющим,
как заменяют кроны деревьев крышу и кров. так
вот эти волки, они не способны овладеть своей добычей,
овладеть потом ее или своего лица, овладеть всплесками
огня в душе у отщепенца, ленивого игрока,
кидающего кости направо и налево,
зажигающего огни над городами, над звездами,
над подобиями солнца и луны, над светом
как таковым, над невозможностью его небытия,
небытия пасмурного ветра, закидывающего сети на
охоте за зверьми, за зверьми плаксивой жестикуляции,
поверхностных страданий и глубокомысленных наслаждений,
глубоких, как трактат, и легких, как брошюра,
как знак отличия на груди у юнца, как его
беззастенчивое рыло, требующее ласк и мертвецки пьяных ощущений,
ощущений олова на дне стакана, очереди
за хлебом на дне моря, на дне привета,
который ты шлешь своим родным, улыбаясь так,
как улыбается преисподняя своим гостям,
зашедшим на огонек.